– Ну нет! – вскинулась девушка. – С бомжами я не сплю, к тому же на улице в такую мерзкую погоду!
– Вы мне нужны не для этого.
Женщина шагнула к Марлин, а та, оторопев от такого заявления, застыла на месте. «А для чего?» – вопрос, которому не суждено было прозвучать в ночной тишине. Марлин коротко всхлипнула, почувствовав, как что-то острое неторопливым движением пронзило её тело в области живота. Она пошатнулась, а женщина тем временем обожгла её холодом металла, надев что-то на указательный палец. Марлин, безуспешно хватая ртом воздух и держась за мокрый от крови живот, начала оседать. Женщина заботливо помогла ей лечь на мокрую ледяную мостовую. Марлин, не понимая, что происходит, дотронулась до пальца, на который было надето кольцо.
Глава 3
Работа над картиной двигалась не так быстро, как Эджер ожидал. Только он завершил компоновку всех фрагментов композиции и занялся более детальной проработкой, как веки его вдруг налились свинцом, и он почувствовал лёгкое головокружение. Работа не спорилась, и художник посчитал верным отпустить Моризу, сказав, что на сегодня закончил. Женщина протестовать не стала, и, стоило Эджеру остаться в мастерской одному, он обессиленно опустился на ближайший стул. Ноги ели держали, Эджер принялся гадать о причинах своего недомогания и осознал, что не помнит, когда в последний раз ел. Со вчерашнего вечера точно не держал во рту и краюшки хлеба. От внезапно свалившейся удачи мысли о первостепенных нуждах организма вылетели из головы.
Развязывая фартук, который был на нём всегда во время рисования, даже на стадии наброска (мольберт за время работы покрылся толстым слоем разноцветных красок, и испачкаться об него можно было, даже просто пройдя мимо), художник направился в ту часть своей мастерской, что являлась магазином. Он уже намеревался дойти до городской площади и купить еды, когда заметил на прилавке мешочек и небольшой клочок бумаги под ним. В точно таком мешочке Мориза передала ему аванс за портрет. Приблизившись, он вынул записку и прочёл надпись, выведенную аккуратным почерком: «Небольшая премия на нужды искусства. Мориза». По меркам Эджера, «небольшой» сумму, оставленную ему, назвать можно было с большой натяжкой. К чёрту базар с закисшим под солнцем мясом и одеревеневшим хлебом! Сегодня он, Эджер Буанти, может позволить себе ресторан!
Получасом позже внезапно разбогатевший художник, облачённый в лучший свой костюм, восседал за столиком самого дорогого ресторана в округе. Услужливый официант подливал вина, в тарелке красовались отборные фрукты, а следом принесли специально для него одного зажаренного цыплёнка. В тот вечер Эджер наелся до резей в желудке. Его организм, поддерживаемый последнее время преимущественно хлебом и водой, совершенно отвык от жареной пищи, к тому же в таких количествах. До дома художник шёл, переваливаясь с одной ноги на другую, а потому добрался до постели лишь к середине ночи. Плюхаясь на давно истрепавшийся сальный матрас узкой, СКАЧАТЬ