Я, балет и Сергей Дягилев. Сергей Лифарь

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Я не мог отвечать от смущения – в присутствии Дягилева я вообще терял дар слова, а тут ещё он обращается с вопросом прямо, непосредственно ко мне. Как баран, я растерянно смотрел по сторонам и глупо молчал.

      – Сколько вам лет? – продолжал свои вопросы Дягилев.

      – Восемнадцать, – по-ученически, как будто не приготовив урока, ответил наконец я.

      Счастливые восемнадцать лет! И вы в ваши восемнадцать лет, должно быть, считаете себя взрослым и, судя по вашему виду, все время шатаетесь по «девкам». Что ж, так и прошатаетесь и прошатаете свой талант и никогда не будете танцором. Стыдно, стыдно, молодой человек, а я на вас возлагал надежды и думал, что вы будете первым танцором…

      – Я… Сергей Павлович… я не шатаюсь…

      – Так что же вы тогда делаете? Почему у вас такой ужасный вид? Вы больны?

      – Нет, я не болен.

      – Так что же с вами? Расскажите, как вы живете, что делаете?

      Рассказывать Сергею Павловичу свою жизнь, рассказывать свои думы? Да у меня язык совсем не поворачивается, и я продолжаю глупо, потерянно молчать.

      – Ну рассказывайте же, молодой человек, ведь вы, надеюсь, не немой. Когда вы встаете?

      – В пять часов…

      – Что? В пять часов? Что же вы делаете в пять часов утра, когда все люди ещё спят?

      – Я ничего не делаю… Я ухожу гулять в горы.

      Сергей Павлович расхохотался.

      – Да вы совсем сумасшедший! Разве танцор может так жить? Танцор должен работать и отдыхать, а совсем не изнурять себя такими ночными и утренними прогулками. Я вам запрещаю их, слышите, запрещаю, и вы должны обещать слушаться меня и впредь не делать подобных глупостей.

      Я обещал Дягилеву и больше не ходил в Turbie, да и скоро мы уехали в Париж через Лион и Монтре.

      По приезде в Париж я снял маленькую комнатку в отельчике на улице Де Урс. В том году в Париже было такое скопление народу, что нигде нельзя было найти комнаты, и первую ночь мы – балетная труппа – проспали в театре, в репетиционном зале. Мне приходилось жить очень скромно, так скромно, что я не мог позволить себе курить больше чем по половине папиросы после каждой еды: я получал жалованье всего восемьсот франков в месяц, причем из этого жалованья удерживался взятый мной аванс на покупку необходимых вещей и на шитье формы. Мы, «мальчики» труппы, имели особую форму: чёрные штаны с пятью пуговицами по бокам у колен, вроде бриджевых, белые рубашки с засученными рукавами, белые чулки и чёрные туфли (туфли, хоть и не совсем регулярно, выдавались администрацией раз в две недели).

      Жизнь в отельчиках-вертепах, сперва на rue des Ours, потом на rue de Lappe, заслонила от меня другой, настоящий, блестящий Париж, и мировая столица в июне 1923 года для меня как-то вовсе не существовала. А в это время шли репетиции и спектакли в Gaite Lyrique [ «Гетте Лирик» – театр музыкальной комедии и оперетты] и на весь Париж гремела «Свадебка» Стравинского.

      Вскоре по приезде в Париж СКАЧАТЬ