Сибирский кавалер (сборник). Борис Климычев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стала пить, поперхнулась, а князь протянул ей румяное яблоко.

      Палашка выпила вино, а яблоко лишь надкусила.

      – Ну, фея Ибряшкинских прудов, прекрасная моя, – проникновенно сказал князь, – сними сарафан свой, и всё, что под сарафаном, мы с тебя будем рисовать Венеру, а Венеры всегда бывают голыми, как в бане. Не веришь, так хоть француза спроси.

      Палашка покраснела до слез и сказала:

      – Никак невозможно, барин, помилосердствуйте!

      – Когда князь Жевахов говорит – всё возможно! Делай, что говорю, не то прикажу высечь на конюшне! Там уж тебя разденут силой, да еще всю шкуру спустят! Со мной шутки плохие, пора бы всем в Ибряшкине это знать.

      Палашке стало ясно, что князь вовсе не шутит. Она затряслась от рыданий и с плачем проговорила:

      – Пусть иные особы мужеского пола все прочь выйдут.

      – Да зачем же они выйдут? Алексей ведь тебя рисовать будет, а я ему помогать в этом. А француз на своей родине столько обнаженных Венер видел, что ему это не в диковину.

      Палашка сняла сарафан, а рубаху снять не решилась.

      – Ну, милая, что за манерности такие, – сказал князь, подойдя к ней и снимая с нее рубаху, – ты нам нужна в натуральном виде.

      Палашка тотчас положила свою ладошку на определенное место, да еще и повернулась ко всем спиной.

      Князь застелил кресло ковром, поднял Палашку за талию, и усадил на ковер, развернув её фасадом к зрителям. И строго сказал Палашке:

      – Руку оттуда убери, подопри ею щеку, а другая твоя рука пусть на коленке лежит. Ну что ты слезы льешь, как воду из колодца? Алексей сейчас тебя писать будет. Алексей, валяй!

      Лицо художника пошло багровыми пятнами. Но он принялся писать. Редко взглядывал на Палашку и тотчас отводил глаза к холсту. Палашка проявлялась на холсте быстро. Жевахов развалился на старом диване и, довольный, поглядывал на работу художника. Томас стоял ни живой ни мертвый. Сердце его колотилось где-то в горле. Впервые видел он такое прекрасное обнаженное женское тело. И то, что Палашка стеснялась до обморока, приводило его в особенное возбуждение. С этим трагически-милым выражением личика она была прекраснее многих Венер. Никогда высокое искусство не сможет состязаться с живой природой. Но в живом все постоянно видоизменяется, а в искусстве запечатлевается раз и навсегда.

      Мухин уже начал прорабатывать детали, когда граф вскочил, вырвал у него из руки кисть:

      – Все! Ступай! Это место я пропишу сам!

      Он вглядывался в Палашкины тайны так ощутимо и жарко, что она опять пыталась загораживаться ладошкой. Он гневно вскрикивал, и Палашка убирала руку. Он выписывал всё тщательно и вдохновенно.

      Девильнева уже не держали дрожавшие ноги, он рухнул на диван. Казалось ему, что на его глазах совершают насилие. Он нашарил откупоренную князем бутылку шампанского и начал жадно пить.

      Палашка была уже в изнеможении, когда барин бросил кисть на пол, развернул к Палашке холст:

      – Смотри!

СКАЧАТЬ