Монах. Анаконда. Венецианский убийца. Мэтью Грегори Льюис

Чтение книги онлайн.

      Он сообщил все это братьям, и восторг их мог бы сравниться разве что с их удивлением. Однако последнее быстро исчезло, едва они объяснили случившееся на свой лад, окончательно убедившись, что их настоятель – святой, а значит, святой Франциск, как и надо было ожидать, сотворил ради него чудо. К такому выводу пришли все и провозглашали его с таким жаром и громкостью: «Чудо! Чудо!» – что скоро прервали сон Амбросио.

      Монахи тотчас столпились у его ложа, выражая радость по поводу его дивного исцеления. Он был в полном рассудке, не чувствовал ни малейшей боли и пожаловался только на чрезвычайную слабость и вялость. Паблос дал ему выпить укрепляющего настоя и посоветовал два дня не вставать с постели. Затем он удалился, объявив, что больной не должен утомлять себя разговорами и ему следует снова заснуть. Остальные монахи последовали за ним, и аббат остался наедине с Росарио вдали от посторонних глаз.

      Несколько минут Амбросио смотрел на свою сиделку с радостью и тревогой. Она сидела подле его постели, склонив голову и, как всегда, низко опустив на лицо капюшон.

      – Так ты еще здесь, Матильда? – сказал наконец монах. – Тебе мало подвергнуть мою жизнь такой опасности, что лишь чудо спасло меня от могилы? О, несомненно, Небеса послали эту змею покарать…

      Матильда принудила его замолчать, с веселым видом заградив его уста ладонью.

      – Т-ш-ш, отче! Т-ш-ш! Тебе нельзя разговаривать.

      – Тот, кто наложил этот запрет, не знал, как важны для меня предметы, о которых я хочу говорить.

      – Но я знаю. И налагаю тот же запрет. Мне поручено выхаживать тебя, и ты должен исполнять мои распоряжения.

      – Ты весела, Матильда!

      – И у меня есть на то право. Мне только что была дарована радость, какой я не ведала прежде.

      – Какая же?

      – Такая, какую я должна скрывать ото всех и особенно – от тебя.

      – Особенно от меня? Нет, Матильда, я настаиваю…

      – Т-ш-ш, отче! Т-ш-ш! Тебе нельзя разговаривать. Но если сон бежит от тебя, может быть, сыграть тебе на арфе?

      – Как? Я не знал, что ты осведомлена и в музыке.

      – Ах, я играю дурно. Но тебе велено двое суток хранить молчание, и, может быть, моя музыка развлечет тебя, когда ты устанешь от размышлений. Я схожу за арфой.

      Она скоро вернулась с инструментом и спросила:

      – Так что же мне спеть тебе, отче? Не хочешь ли послушать балладу о Дурандарте, доблестном рыцаре, который пал в знаменитой Ронсевальской битве?

      – Как угодно тебе, Матильда.

      – О, не называй меня Матильдой! Называй меня Росарио, называй своим другом! Вот имена, СКАЧАТЬ