– Утром отошел, сказал на десять минут и до сих пор нет.
Кошельков поставил невыпитый стакан на стол и поднялся.
Яшка с керосиновой лампой в руке осторожно спустился в подземелье. В пятно света попал окровавленный Никола, лежавший на полу, и наполовину засыпанный кирпичами и камнями. Он с трудом открыл глаза и еле слышно произнес.
– Вот…
Кошельков присел на корточки перед ним. – Я же тебе говорил, что подвал теперь мой? Ты же мне его продал?
– Помоги мне, Яша… Бес попутал…
– Поживиться хотел? Вот только у меня такие фишки не проходят. Убедился?
– Убедился…
– Кому еще говорил про подземелье?
– Никому, ей богу! Даже Настене ни гу-гу… Помоги…
Яшка достал наган. – Бог поможет.
Когда Кошельков вернулся в дом, он сел за стол и сразу же залпом выпил стакан водки. Настена, стараясь держаться через стол от мрачного сожителя, сообщила ему о своем решении. – Если папаша не вернется, я одна здесь жить не буду…
Яшка остудил ее пыл, сказав сквозь зубы. – Будешь… Попробуешь свалить, из-под земли достану. – Он налил себе еще водки, выпил. – Ты мне здесь нужна.
Декабрь 1918 год. Москва.
Елизавета Николаевна, подложив дощечки в топившуюся печь-голандку, оглянулась на звук открывшейся двери. В комнату зашел запорошенный снегом Андрей с котомочкой в руках и радостно сообщил. – Я картошки немного достал, правда, подмороженная, но ничего, сойдет.
– Хорошо, а то на ужин совсем ничего нет кроме хлеба.
Андрей разделся и спросил у Елизаветы Николаевны. – А Оля где?
– На квартиру пошла за гравюрами. Может, удастся обменять на еду.
– Ничего, немножко осталось продержаться.
– Это немножко тянется уже полгода. Кошельков бандитствует, и не прежняя власть, и не нынешняя ничего с ним сделать не может…
– Я не про то. Нас с Сашкой Малышевым на службу взяли. Правда, пока стажерами. Паек теперь буду получать.
– Это куда же ты устроился?
– В Ч.К.
– Ой, господи…
– Ничего, служба, как служба. Мы с Сашкой еще Кошелька поймаем.
В комнату зашла грустная Ольга. Мать заметила ее состояние. – Оля, что-то случилось?
– Весь дом реквизировали анархисты.
– Что значит весь дом?
– Всех выселили. И Коршуновых, и Полетаевых… Всех…
– Что же за жизнь такая пошла… Ничего не осталось, ни жилья, ни вещей…
Ольга обняла мать и попыталась утешить. – Ничего, мама… Продержимся. Рано или поздно все нормализуется.
– И от Мити ни слуху, ни духу. Как уехал к этому старцу… И с чего его туда потянуло? Ведь еще и здоровьем слаб после того…
Андрей неумело попытался прервать неприятный разговор и перевести его на другую тему. – Картошку будем варить?
– Будем…
СКАЧАТЬ