Школьный двор гудел приветливой тишиной. Сквозь неё проскальзывали визги с детской площадки, счастливые разговоры по дороге домой и шорох листьев с ветром. Обычно Тензи обещала ждать Лилит у кабинета. Но только последний ученик покидал открытую дверь, как подруги бросались навстречу друг к другу с объятиями. Лилит и не пыталась сдержать улыбку: неслась по коридору не хуже школьницы, звеня блестящими кедами и россыпью бусин в волосах. Обниматься они могли долго. Возвращались в мир сказки, вырываясь из обязанностей и рутины.
– В актовый, красотка? – подмигнула и захихикала Лилит. – У меня ещё проверка «шедевров». Чердак хочу проветрить, а то вкрай паутиной порастет.
Это она про голову, догадалась Тензи и ответила:
– В актовый, в актовый, дорогая.
Другим учителям оставалось лишь неодобрительно цокать, глядя вслед коллеге, прыгающей и смеющейся вместе с какой-то студенткой. Лилия Вольдемаровна вызывала недовольные и осуждающие взгляды одним своим видом: сегодня на ней было синее платье с люрексом в сочетании с кожаной курткой, на которой хозяйка вышила перламутровыми пайетками огромного кита. Как бы они ни хотели, выгнать Лилит не получалось – ее слишком любили дети. Администрация и так плохо посещаемой школы боялась, что даже младшеклассники научатся прогуливать, если уволить их обожаемую Лилию Вольдемаровну.
Однажды ей поручили подготовить с детьми «воспитательный концерт», как выразилась завуч Марианна Владимировна. «Нужно поругать детей за то, что они изводят бедных родителей своими капризами и ноют по пустякам. Пусть и в праздничной форме.» Но Лилит хорошо знала, по каким «пустякам» ноют ее ученики и какие «бедные» у них родители. Одна девочка как-то сказала: «Почему тебя принимают, только когда ты хорошая. Можно же иногда быть злой или грустной?»
Потому «воспитательным» концерт делать Лилит отказалась, пусть и покивала с милой улыбкой Марианне Владимировне. Она собрала классы, у которых вела рисование и устроила «вечер объятий души». Так она его назвала. «Глупо, но то, что в голову пришло… значит, так оно и должно быть! – Сказала себе Лилит». Они сидели в классе со стенами, пёстрыми от работ, пятен краски, мольбертов и разноцветных баночек и говорили. Каждый передавал соседу горящую свечу, рассказывая, что его тревожит. Лилит узнала много интересного: кого-то били, кто-то не хотел возвращаться домой, потому что его снова могли начать «просить быть другим», кто-то боялся грохота бутылок и криков неизвестных людей, которые почему-то оказывались у них дома. А кто-то говорил: «Я бы так хотела, чтобы меня со школы встречала и мама… не только бабушка». Плакали многие, почти все: даже самые замкнутые мальчишки, которые рисовали лишь мелкие детали, робко орудуя кистью. И Лилит сказала:
– Я бы очень хотела быть в такие минуты рядом и обнимать каждого из вас. Но, к сожалению или счастью, СКАЧАТЬ