Здание станции было одноэтажным, сложенным из круглых бревен. Четыре прорубленные в фасаде окна выходили на проезжую часть тракта. Ни в одном из них свет не горел. Казалось, здание спит.
Кучер остановил экипаж и спрыгнул с козлов. Подошел к высокой деревянной двери и забарабанил по ней кулаком.
Через минуту в одном, самом дальнем окне, показался огонек свечи, а еще через несколько минут на порог вышел заспанный станционный смотритель.
Сонными глазами он смотрел на кучера и что-то тихо отвечал на его вопросы.
– Лошадей нет, – сказал кучер, подойдя к открытой дверце кареты.
– Как это нет? – удивилась Настя, высунувшись из-за моей спины. – Куда они делись?
– Говорит, что с час назад проезжал какой-то знатный господин и забрал всех. Восемь голов на подмену было.
– Мы сможем продолжить путь на этих? – спросил я возницу.
Тот с сомнением пожал плечами.
– Сможем, но будем ехать медленнее.
– Сколько нужно дать передохнуть животным, чтобы они смогли осилить еще один перегон с нормальной скоростью? – спросил я.
– Хотя бы час, Никита Васильевич. Не меньше.
– Хорошо. Располагаемся тут на час. Как лошади отдохнут продолжим путь. Накормить, помыть, сделайте все что нужно. Я договорюсь с хозяином об оплате.
Возница кивнул и скрылся в воротах двора, куда ушел вслед за смотрителем.
– Как думаешь, мы успеем если придется ехать так до самой столицы? – спросил я Настю.
– Не уверена, – с сомнением произнесла девушка.
– Вот и я не уверен. Нужно было выезжать сегодня утром, тогда бы не пересеклись с твоим отцом и ехали бы спокойно.
– А когда вы с ним пересекались? – удивилась Настя.
Я рассказал ей, что случилось на выезде из Суздаля.
– Вот зачем ты это сделал?! Зачем нарывался?!
– Я не нарывался, – спокойно произнес я.
Устраивать сейчас истерики не лучший вариант.
– Не думаю, кстати, что мы бы ехали спокойно. Отец наверняка знал, что ты тоже поедешь в столицу и мог устроить эти козни в любом случае, – сказала Настя, чуть успокоившись. – Но вот то, что ты похвалился мной перед ним, это его явно взбесило. Эх, мальчишки!
Настя сказала это так по-взрослому, отчего сразу напомнила манеру говорить Анфисы Петровны. Вот только та могла называть нас так, а Насте это как-то не шло.
Вернулся станционный смотритель, а за ним и наш кучер.
– Пройдете в дом, пока лошади отдыхают, Никита Васильевич? – спросил возница.
Смотритель закивал, словно это он нас пригласил.
– Хорошо. Вещи можно оставить в карете? Не помешают?
– Конечно, оставляйте! – воскликнул кучер, я всегда буду рядом.
Мы прошли СКАЧАТЬ