Молчи, Россия, молчи! Полиция не дремлет. Аркадий Аверченко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ чем дело? По какой причине толпа?

      – Его превосходительство в пять часов двадцать две минуты вечера заявил, что любит печать и относится к ней благожелательно.

      Серая, простая слеза поползла по огрубевшему, загорелому лицу старого служаки и застряла где-то у сивого уса… Снял шапку старый служака и истово перекрестился:

      – Слава-те, Господи.

* * *

      – Что это, Иван Сергеевич, что это такое?

      – Это? Гранки. Разве не видите? Из цензуры принесли.

      – Да позвольте: почему же они красным, этого… Будто этак исчерчены.

      – Перечеркнуты, вот и все.

      – Но тут же не было ничего ужасного. Ничего нецензурного…

      – Да-с. Зачеркнуто.

      – Но ведь его превосходительство… А! Понимаю. Он еще не успел дать соответствующих распоряжений. Вот они и усердствуют.

      – Наверное, завтра утром распорядится.

      – Я и сам так думаю. Рискнем пустить это… красненькое, а?

      – Ну, конечно. Завтра недоразумение выяснится, и все хорошо будет.

      – Ясно. Пускайте. Пустили.

* * *

      – Позвольте… Что же это такое?

      Глаза редактора глубоко запали и очертились темными кругами.

      – Как же это так, а?..

      – А что?

      – Оштрафовали нас нынче и под предварительную цензуру всю газету отдали…

      – Да. Странно.

      – Гм! А говорил: «Люблю печать».

      – Какая-то прямо-таки непонятная любовь.

      Возле разговаривающих стоял старый мудрый метранпаж без имени, но с отчеством: Степаныч. И сказал этот самый Степаныч:

      – А я этого ожидал.

      – Чего именно?

      – Вот этого. Как сказал он: «люблю печать». Ну, думаю, значит – баста, съест.

      – Да где же здесь логика?

      – Логика простая: бывают же люди, которые любят устриц. «Люблю, говорит, устриц», и тут же съест их два-три десяточка. Всякая любовь бывает…

* * *

      А в это время перед сановником сидел другой интервьюер и с лихорадочным любопытством спрашивал:

      – Что вы любите больше всего, ваше пр-во?

      Его пр-во сладко зажмурился, облизнулся и сказал без колебаний:

      – Печать.

      Разносторонность

      Тульский губернатор разослал по всем земским учреждениям циркуляр, с подробным списком газет, очень рекомендуемых («Русск. Знамя», «Колокол», «Новое Время»), терпимых («Голос Правды», «Голос Москвы») и абсолютно недопустимых («Речь» и «Русск. Вед.»).

      – Вас там губернатор спрашивает…

      – Какой?

      – Да наш, тульский.

      – А что ему надо?

      – Бог их знает. Скажи, говорит, этому приезжему, что хочу его видеть.

      – Гм… Ну, проси.

      В мой номер вошел господин, с портфелем под мышкой, СКАЧАТЬ