Урочище Пустыня. Юрий Сысков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ бусы или четки, которые при более внимательном рассмотрении оказались связкой разномастных деревяшек от бухгалтерских счетов, нанизанных на бечевку. На мгновение почудилось, что это шаманские клыки и когти… В руках этот невозможный старикан держал балалайку без струн. По всему было видно, что он собирает милостыню, изображая игру на музыкальном инструменте. Садовскому смутно припомнилась панк-группа из Финляндии, которая в свое время участвовала «Евровидении», но так и не пробилась в финал. Отличительной особенностью этой группы было то, что она состояла из музыкантов, страдающих различными хроническими заболеваниями: кто аутизмом, кто синдромом Дауна, кто церебральным параличом.

      Старец казался одним из них. Или обычным городским сумасшедшим. Но что удивительно, глядя на этого безумца и наблюдая за его странными манипуляциями, Садовский не мог избавиться от ощущения, что он действительно слышит музыку – беззвучную, неуловимую обычным слухом, извлекаемую из каких-то неведомых глубин его собственной души и затрагивающую в ней некие потаенные, невесть когда умолкнувшие струны.

      Преодолевая невольную робость, которую любой нормальный человек испытывает перед психически больным, он подошел поближе и увидел лежащую на земле рваную картонку. На ней обычной шариковой ручкой довольно разборчиво и складно было написано: «Подайте сему юроду, настоятелю церкви, называемой «Часовня – сень Старорусской чудотворной иконы Божьей Матери», на покупку передвижной мини-звонницы и воинского миссионерского креста-мощевика».

      И тут юродивый полоснул его таким острым взглядом, что Садовский невольно отшатнулся.

      – Стой, воитель! – скрипуче воскликнул старик, оглядывая его с ног до головы. – Всех агарян разбил? Даром что душегуб и распутник!

      – Что ты несешь, старче, – пробормотал Садовский. Он уже давно взял за правило в любой ситуации, что бы ни происходило вокруг сохранять невозмутимость, словно в жилах его текла не кровь, а выдержанный в дубовых бочках полувековой коньяк, а тут смутился.

      – Ишь, куда навострился! – продолжал наседать нищий. – Рано тебе в храм, иди в часовню малу. Молитву знаешь?

      – Не знаю ни одной.

      – Молись как можешь, своими словами. О спасении души.

      – Помилуй, мя, Господи, раба божьего, отмороженного на всю голову…

      – А ты не юродствуй.

      – Молюсь как могу…

      – Далек ты, ох как далек отсель! И идешь издалека, и идти тебе долго…

      И вдруг юродивый плаксиво, будто пьяный запричитал:

      – А я что же, люди добрые? И в стужу, и в зной, на гноищах яко Лазарь в церкве, мною воздвигнутой, милостыни взимая, иным убогим даяше ю… Не в новой срачице восседаю, но в нищенском рубище. И в храм сей не хожу, осквернивая смрадом своим. Сижу тут, примус починяю, – неожиданно добавил он. Потом улыбнулся озорной детской улыбкой и попросил блеющим голоском:

      – Подай, СКАЧАТЬ