– Ну что ты, Аннушка? – он осторожно присел рядышком, коснулся пухлой ручкой ее худенького плечика. – Похорошела, а чую в тебе, в глубине, что загрустила, закручинилась. Может, привиделось чего? Смутные видения, так сказать, ха, ха, ха… – неизвестно чему хохотнул директор.
Она отодвинулась вялым движением. Букет сняла с колен и положила рядом. Посмотрела в розовое ласковое лицо толстячка.
– Ну, Аннушка. Ну же! Ну же! Да что это за грусть, тоска с печатью?
– Какой печатью? – спросила она машинально.
– С печатью разочарования, моя дорогая Аннушка, наша блистательная актриса!
– Скажите, – перебила она директора. С ним, несмотря на близость, она была на «вы». Что-то мешало ей переступить эту границу. Какую тайную власть он имел над ней? Вот и сейчас будто ушло из нее все собственное: мысли, слова… По телу распространилось приятное томление, лечь захотелось и забыться, а он?.. Пусть делает что хочет. Все как во сне… Аннушка резко мотнула головой: – Скажите, а все это время меня снимают? – она в упор поглядела на толстячка.
Тотчас он руку отнял, и она почувствовала облегчение, сонливость пропала.
– Вы меня гипнотизируете? – спросила машинально.
– Два вопроса. Два! – воскликнул директор и забегал по комнате. – Два вопроса – не шутка. Нет. Один ответ… ха, ха, ха.
Она нахмурилась, разозлилась на шутку. Вмиг толстяк заметил и посерьезнел, тут же проникновенно сказал:
– Аннушка, мы не снимаем. Все это взаправду. Раньше жизнь была искусством. Теперь искусство стало жизнью. Вот!
– Но все, что было со мной за все это время, – она остановилась в каком-то затруднении. – Все в личном… – произнесла с трудом. – Не только с вами… тоже будет показано?
– Тебе честно сказать? Честно?! – закричал толстяк.
– Что вы мной, как с ребенком разговариваете, – закричала ему в ответ Аннушка. – Ненавижу ваши кривлянья. Вы загубили мою жизнь! Кто я теперь? Скажите кто?! Содержанка ваша, шлюха!! – выкрикнула Аннушка и зарыдала. – На меня все пальцами показывают…
– Никто на тебя пальцами не показывает.
– Что, я не вижу?! Не слышу, как про меня говорят?!
– Завистники и завистницы! Завидуют!! – завопил директор возмущенно. – И сама так не думаешь. Что-то другое у тебя, – он пытливо заглянул ей в лицо. – Что-то другое, моя милая Аннушка, на душе… А?! Не хочешь разве на себя поглядеть, со стороны, на экране?! По-честному?!
Она раскраснелась от злости, так и жгла синью глаз розовую тушку, прыгавшую перед ней. Он отскочил и замер, любуясь.
– Ах, как ты замечательна в такие минуты. Глупая девочка… Ладно, все скажу, во всем признаюсь, – сдался он, но Аннушка ему не поверила. – Скажу! – закричал он. – Садись, слушай! – Тут маленький директор ловко придвинул к ней кресло поближе, уселся в нем важный и важным очень серьезным голосом объявил: – Четыре СКАЧАТЬ