– А добра чужого ты не брала? – тихо, вкрадчиво спросила ведьма, глядя куда-то за спину собеседницы. У Вари аж холодок по спине пробежал.
– Да ты что, я ж не воровка какая, я чужого не беру! – взбеленилась женщина.
– Ты бы голос на ведьму в ее доме не повышала, – сказала Матрёна тем же тихим голосом, только дом отчего-то словно ходуном заходил, в серванте задрожали, зазвенели бокалы, фарфоровые чашки да блюдца. Холоднее стало в доме, словно сквозняк по ногам прошел.
– Да я что? Я ничего, – запричитала женщина, – ты не серчай, ничего такого я и не думала! И чужого не брала.
– Может, с дороги что поднимала? – спрашивает Матрёна, а сама так и не отрывает взгляда от того, кто за плечом у женщины стоит. Та головой вертит, а видеть никого не видит. Зато Варечка уже замечает, неявно ещё, но проступает чья-то сущность за спиной у пришлой этой.
– Да ничего такого не находила я вроде.
– А деньги? Деньги с дороги брала? – не унималась ведьма.
– Да разве ж сто рублей – это деньги? – затараторила, словно извиняясь женщина, а Матрёна, наконец, перевела взгляд на горемычную и двинула по столу пятерней так, что чашка с чаем в блюдце подпрыгнула.
– Не тобой потеряно – не тобой и поднято! Запомни! Где они? Сюда давай, да живее!
– Так потратила я их уже, – нерешительно пробормотала женщина.
– Как не была ты, Катька, умной, так такой и помрёшь! – сказала Матрёна, выругалась и сплюнула со злости. – Плохо дело, – сказала она, снова посмотрев за плечо осунувшейся в миг селянке. А Варя уже различала глаза за ее спиной, жуткие, голодные, словно бы тот, кому они принадлежали, готов был наброситься на свою жертву и растерзать и плоть, и душу.
Матрёна тем временем начала к обряду готовиться, намешивала травы. Варя теперь знала, где у нее какие лежат. Достала обереги, а как все разложила, да начала читать над женщиной слова из книги своей, так завыло, заклокотало вокруг, по комнате тени заплясали, словно все ведьмы на шабаш вместе с чертями собрались. Варя сидела еле жива, но не смела оторвать глаз от замочной скважины. Селянка и подавно вся съежилась да скукожилась. Только Матрёна громогласно читала свою книгу. Вздрогнул дом, и мгновенно всё стихло. Женщина на колени плюхнулась перед Матрёной и плачет. Слова благодарности шепчет.
– Рано благодарить-то меня ещё, давай вот запишу тебе, что сделать надо. Как сделаешь, так вернёшься, тогда и отблагодаришь.
Только за посетительницей дверь хлопнула, как ведьма и Варе знак выходить подала.
– Раз такое дело, пойдём, про подклады тебе расскажу, да про сущности. И запомни: вещей и денег чужих не бери. Особливо на перекрестках, как эта… На перекрестках же самые черные дела делаются, СКАЧАТЬ