Сумерки сгущались. Вдруг из-за скалы послышался шорох осыпающихся камней и хруст ломающихся кустов. Канаим проворно юркнул туда, Кефа поспешил за ним. Их прыть была удивительна для людей, проведших весь день в дороге. Вскоре послышался короткий вскрик, опять осыпь камней и оба Шимона появились, таща за руки невысокого, тщедушного человека. Он не сопротивлялся, но свежие следы крови на щеке говорили о его нежелании знакомиться с кем-либо в это позднее время. Незнакомца подвели к сидящему на камне Иешуа и насильно поставили на колени. Канаим достал меч и встал так, чтобы пойманный мог его видеть.
– Кто ты и почему шпионил за нами? – спокойно и с достоинством спросил Иешуа. Казалось, он не удивился нежданному появлению гостя.
– Меня зовут Ехуда, сын Шимона из Карйота. Я не шпион. Я хотел переночевать здесь, но потом пришли вы и я спрятался, – было видно, что пойманный сильно напуган. – Я не хотел сделать ничего дурного, я испугался.
Он хотел что-то добавить, но передумал. Многословие могло быть опасным.
– Тебе нечего бояться, Ехуда, если ты говоришь правду, ты встретил праведников, – он протянул руку в сторону Канаима. – Убери меч, Шимон. Куда же ты идёшь, Ехуда?
– В Ершалаим, – ответил тот коротко.
– Зови меня Учитель. Иешуа Учитель. Так какое у тебя дело в Ершалаиме, Ехуда?
– Я, Учитель, иду просить царя о справедливости. Жена ушла от меня. Я знаю с кем, – он тоже ушёл той ночью. Вернулся через неделю один. Говорит, что не знает ничего о ней. Торговал, якобы, в Ершалаиме. Врёт. Женщина не может одна уйти дальше колодца.
Голос его стал слабее и в нём зазвучали печальные нотки.
– Успокойся, Ехуда, – Иешуа называл его по имени при каждом обращении и Ехуде это не нравилось. – Ночуй с нами, мы дадим тебе еды.
После этих слов все собравшиеся вокруг, как по команде, вернулись к своим делам. Иешуа встал с накидки, покрывавшей камень, сбросил её на землю, сел и указал Ехуде место рядом с собой.
– Как же ты ушёл из дому, Ехуда? Детей на кого оставил?
Костер разгорелся и осветил недавнего пленника. Лицом он ещё не стар, но волосы уже с проседью, тонкие и редкие. На макушке уже угадывалась будущая плешь. Неопрятная одежда и корка грязи на ногах свидетельствовали, что он был в дороге много дней.
– У меня нет детей. Я прожил с женой четыре года, но детей мы так и не нажили. После её ухода я бросил хозяйство и пошёл к её родителям, – тут он сделал жест рукой, словно указывая направление куда шёл, – Но они ничем не могли мне помочь и вот теперь иду к царю Ироду.
– СКАЧАТЬ