– Хорошо, Славик. Еще что-нибудь будет?
– Конечно! В письме контакты Макса. По всем своим вопросам начинай общаться с ним напрямую, так правильней будет. И еще: в понедельник совещание в 11. Пусть Алинка создает встречу по проекту и пригласит всех, кто нам нужен.
Ярослав набрал номер Светы и бодрым голосом приветствовал супругу:
– Здравствуй, солнышко! Я уже на вокзал еду, а вы там как без меня поживаете?
– Мы в полном порядке, – показательно сухо ответила Света, – мне сейчас неудобно, приедешь – поговорим.
Вызов был сброшен, Ярослав с негодованием сверлил взглядом экран смартфона.
– Что, неурядицы? – неожиданно включился таксист и, не ожидая реакции, продолжил, – дай-ка я угадаю… Ты, значит, приехал в командировку, тут хорошенько почудил, и что-то из этого стало известно твоей подружке, так?
– Да ты просто Нострадамус, честное слово! – фыркнул Ярослав. – Такси – это точно не твое.
– Да не кипятись! У тебя на лице все написано, да и стекла потеют. Для меня ты книга открытая, таких постоянно вожу.
– Здорово. Повезло тебе, – проворчал Ярослав.
– Ты в дороге выспись хорошенько, а то на всех чертей похож, – продолжил извозчик, не обращая никакого внимания на недоброжелательность клиента. – Ну а приедешь когда, будь поласковей и купи, что ли, цветов каких-нибудь. Все-таки жена, судя по кольцу на пальце.
– Как скажешь, шеф. Будь по-твоему!
Засыпая, Ярослав прощался с прекрасным Петербургом – окном в Европу. Вернее, с приоткрытой форточкой, за которой под свинцовыми тучами русской Балтики веками плещется холодный Финский залив, что маленькой занозой впился в громадное тело государства. А здешний Кронштадт – форпост Большой Орды, попирающей основы прогрессивного человечества. И сегодня футуристичный «Сапсан» с немецкой точностью летит сквозь унылые пейзажи гаражных кооперативов, обшарпанных платформ и загадочных промышленных зон, где, казалось, никто никогда ничего не производил, а своим появлением они обязаны каким-то неведомым природным явлениям. И вот несется это удивительное создание по незыблемой тверди российского консерватизма, словно яркий луч солнца разрезает тучи Северной Пальмиры. Одно чуждо другому, взаимоисключаемо! Но посредине мечется некая сущность: снует между комфортом немецкого качества, мягким креслом, чашкой кофе – и тем размашистым абсурдом, что остается за окном электропоезда, изрядно побитым, но все еще весьма основательным фундаментом, внушающим чувство призрачной безопасности, вечности, непоколебимости, ставшим основой для грандиозных свершений грядущих поколений. И мысль парит над бескрайними просторами в бесконечных поисках смысла.
Ярослав позвонил в дверь квартиры. Света подчеркнуто неторопливо открыла дверь.
СКАЧАТЬ