Здесь же, в пансионате, впервые за много лет, стала снова раскрываться моя женственность, которая последний раз давала о себе знать, когда мне было лет 5-7. Нет, Вы не думайте, что я была такой вот прямо-таки пацанкой все последующие годы. Я всегда одевала платья, заплетала волосы, но само по себе мое поведение не вызывало интереса у мальчиков. Да я ведь и не гуляла ни с кем после школы, все мое социальное общение заканчивалось со звонком последнего урока.
Теперь же я с головой окунулась в другую жизнь. Куклы остались позади, прилежное ученическое поведение не приветствовалось и не котировалось в этом ином мире, оно лишь где-то издалека и только отчасти могло быть полезно в судейских вопросах. В остальном же все школьные установки доброты, отзывчивости и взаимопомощи были пропагандированы в точности да наоборот. Сегодняшний друг мог запросто оказаться завтрашним врагом, и все потому, что каждый сам за себя, все учатся выживать и неосознанно тренируются перед предстоящей самостоятельной жизнью в большом мире. И это касается не только бытовых вещей, но и личных, интимных также. Здесь события протекают быстрее, как бы наверстывая все то, чего ты не касался в обычной жизни. В подобных местах всегда узнаешь больше, чем следовало бы. И процентов девяносто полученной информации, разумеется, воспринимается совершенно не подобающим образом. Получается так: дома тебя учат любви, ласке, заботе в отношении с близкими и осторожности в общении с незнакомыми людьми… и здесь ты по идее должен бы претворить полученные знания в жизнь, но вместо этого получаешь новые, другие, знания, которые в итоге и жаждешь воплотить с куда большим нетерпением, нежели те, полученные ранее.
Вы уже понимаете, Виктор, к чему я подвожу свой рассказ. О, боже, сейчас мне уже за шестьдесят пять, а я по-прежнему испытываю неловкость, вспоминая про это!
– Вам 65? Вы шутите? – не мог сдержать я своего удивления, невольно сделал резкое движение в сторону рассказчицы и перевернулся с гамака.
– А Вы думали сколько?
Она смеялась, глядя, как я пытался встать с карачек, при этом не спуская с нее своего прожигающего взгляда.
– Я пытался посчитать, но все время событийная цепочка Вашего рассказа увлекала меня за собой. Как видите, я больше художник, нежели математик.
– Раз уж Вы встали, попросите, пожалуйста, официанта принести виски. Вы пьете виски?
– Да, конечно.
– Мне тройных, пожалуйста, и побольше льда.
«Ого» – подумал я. Даже я не способен осилить тройных на такой жаре. Она, определенно, крепкая женщина во всех смыслах этого слова.
СКАЧАТЬ