Максим
– Что она здесь делает? – сжимая в напряжении губы, интересуется Сухой, и направляется к столу.
– А я откуда знаю? – заявляю как бы, между прочим. На самом деле во мне бурлит целая бактериальная система из чужеродных организму эмоций, что я с потом и кровью выводил из себя долгие годы. Неужели всё насмарку?
– Ты ведь раньше меня пришел, – перехожу в наступление, пока не сдал себя с потрохами. Тайну нашего знакомства знаю только я. Так и должно оставаться. Пока.
– Черт, Макс, – стонет Леха, внезапно остановившись. Чудом удается избежать столкновения с другими гостями. Я беру безутешного Ромео за локоть и увожу в сторону от всеобщего безумия. В это время он настукивает кулаком по собственному лбу. Выбить из себя дурь ему не позволяет собственный хребет, а вот создать видимость великих дум у него всегда получалось неплохо.
– Бываю, конечно, – пожимаю плечами, убирая руки в карманы брюк, – но все же, почему снова я крайний в твоих любовных делах? – Мой интерес сугубо деловой. Я должен понимать, утаивает ли Сушинский в настоящем моменте какую-либо связь между ним и Шестаковой.
– Потому что с ней всё всегда идет не так! – выкрикивает Сухой, сцеживая слово за словом в попытках совладать с рвущимся изо рта ядом. – Ты видел, как она посмотрела на меня, как только я подал голос?
– Нет, – обвожу взглядом окружающую обстановку, вылавливая в череде бесконечного дешевого мерцания сказочное голубоватое сияние. Словно зачарованный брожу по мрачному старому лесу, объятом сверху донизу полупрозрачным туманом, выцепляя мелкие детали из позолоты на стенах, потолке, в деталях стола и мебели, чтобы только не замечать благородного синеватого блеска.
– Эх, такое шоу глазами пропустил, – вырывает из небытия голос Лехи. Я вновь присматриваюсь, чтобы оценить верно мужскую реакцию на гостью из прошлого, а получаю поддых от нахлынувшей меня злости.
– Ну, и что с того? Тебе хватило одних хлопающих ресничек, чтобы растечься лужицей? – чудом удаётся совладать с тоном.
– Она не хлопала ресничками, – бросается на защиту Сух, и для пущей убедительности запускает пальцы в и без того не идеально уложенную чёлку.
– А что она делала? – указывая головой на наш столик, закидываю небольшую приманку.
– Пыталась выпотрошить меня, – шепчет Леха, вызывая внутри меня безудержную волну смеха.
– Ресничками? – сдерживать эмоции становится всё труднее.
– Глазами, – в этот момент Сушинский таращится на меня, как на дебила. Честное слово. За десять лет тесного взаимодействия это впервые. Неужели перегнул? – Блин, как ты не понимаешь, она любые чувства свои всегда глазами показывала. Чтобы не случилось, стоит как оловянный солдатик. СКАЧАТЬ