– Мила!
Кричим мы с Никитиной отрепетированным и доведенным почти до совершенства хором, вынуждая проштрафившуюся девушку бухнуться в кресло без законной добычи.
– Что, Мила? – Курочкина надувается, как мышь на крупу и обиженно сопит.
Сколько мы ее знаем, она постоянно изнуряет себя то кефирными, то апельсиновыми диетами. Срывается стабильно раз в месяц и заедает расстройство по этому поводу тремя эклерами с заварным кремом.
– Чая-то хоть нальете, изверги?
– Нальем.
Снова выдаем в унисон и делим обязанности. Я разливаю по кружкам терпкую горячую жидкость, Оля режет лимон. А вот пирожные из холодильника не достаем.
Позавчера мы пообещали Милке рубить на корню любые поползновения ее фигуры урвать чего-нибудь сладенького и свято держим данное слово.
Тишина, опустившаяся на комнату, длится не долго – ровно тридцать секунд. А потом Миленка не выдерживает и выпаливает на одном дыхании.
– Ты такое шоу пропустила! Семенова договорилась с диджеем, залезла на барную стойку и в микрофон обозвала Потапова козлом и бабником. Обещала отомстить ему и той девке, на которую он ее променял. Представляешь?
– Такая она, наша элита. Коренные москвичи, славная история рода.
Мысленно нарисовав творившуюся в клубе феерию, я зачерпываю ложкой полупрозрачный липовый мед с янтарным оттенком и заливисто смеюсь. Вспоминая, как амбициозная Леночка кичилась подаренной на восемнадцатилетие квартирой на Покровке и обширными связями состоятельных родителей.
– Зря старалась, болезная, – хмыкает Оля и пожимает заостренными плечами с вязью татуировок на них, разливая остатки ароматного напитка. – Потапов, кстати, так и не объявился. Что очень и очень странно. Раньше он не пропускал такие тусовки.
Выдыхаю тихо. На Олины реплики не реагирую. Я знаю наверняка, где мажор провел, по крайней мере, первую часть вечера, и не считаю нужным делиться с подругами этим знанием. С них станется привязать меня к стулу и подвергнуть изощренному допросу с применением пыток.
Так что я считаю за благо уткнуться носом в кружку и притвориться, что внимательно изучаю ее содержимое на предмет возникновения в несчастной посудине новой цивилизации.
– В «Бункере» стриптиз не жалуют, – не желая менять тему разговора, невозмутимо брякает Милка и снова косится в сторону вожделенного холодильника, плотоядно облизываясь. – Не удивлюсь, если Потапов с Веселовским нашли место, где есть раздетые девочки погорячее.
Такой подставы от легкомысленной Курочкиной я не ожидаю. Мое богатое и ни разу не скромное воображение живо рисует картинки, где персонал нашей «Карамели» по очереди извивается вокруг воображаемого СКАЧАТЬ