Мемуары гармонизатора мира. Посвящается внукам Алексею и Ирине и моим дочерям Даше и Анне. Евгений Вертлиб

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ постепенно рассеялись. Всё реже маме снилось, как она хрупкая и бесстрашная бросала в песок залетевшие на крышу их дома зажигательные бомбы, а после отбоя воздушной тревоги – добывала водицу, отодвигая мёрзлые трупы в Неве, и с несколькими льдинками в котелке еле-еле душа в теле продвигалась домой согреться и ожить. А однажды её чуть не съели соседи, когда вдруг зазвали в гости «на пирожки» … Надломив один из двух и увидев блеснувший перламутр детского ноготка, она из последних сил рванулась к себе в квартиру, успев закрыть за собой дверь на цепочку и засов.

      «У России, как у большого дерева, большая корневая система и большая лиственная крона, соприкасающаяся с кронами других деревьев» – лихачевская точка отсчета и нашей родословной. С мамой Клавдией Филипповной Киселёвой наш казачий род дичком привился к династии князей Волконских, прямиком восходящем к самому графу Льву Толстому. Помню, как тётушка Елизавета Алексеевна Волконская и её сын («тоже» Лев Николаевич) у себя в Москве, на улице Перовской, 38, с гордостью показывали мне семейную реликвию – несколько стопок собственноручных бумаг графа Толстого. Не могу не процитировать кусочек письма от 2.10.1978 великой христианской подвижницы Ольги Сокуровой: «…Ваша кроткая и доблестная мама – человек редкостной внутренней и внешней красоты, очень русской, т.е. скромной, не осознающей себя. Встречали ли Вы подобное человеческое чудо где-нибудь ещё, кроме Гатчинской ул. Л-да? Я – нет. Всегда любуюсь ею, умиляюсь ей и испытываю такое чувство при всяком с нею разговоре, будто в руки попадает хрустальное что-то, с чем страшновато обращаться…». Казачья кровь от деда по материнской линии Филиппа Петровича Киселёва («рубил врага напополам в седле») спасала меня от компромисса с совестью и от стыда бесчестья – ибо исповедуемые строгие консервативные принципы и твёрдые убеждения староверов и правдорубов являлись надёжным гарантом оставаться самими собой – не курвиться, быть бедным, но честным. Два девиза запомнились от деда: корниловский «Душа – Богу, сердце – женщине, долг – Отечеству, честь – никому!» и казачий – «От лишних слов слабеют руки».

      В 1943-м в эвакуации из блокадного Питера родился я на Южном Урале: в городе Усть-Катаве, Челябинской области (в войну оттуда поставляли фронту танковые пушки, зенитные платформы, миномёты, а после – не только вагоны, но и космическое оборудование). Отец, добившись приёма к члену Политбюро ЦК Михаилу Суслову, сумел вернуть квартиру в Питере. Но вскоре умер во время операции желудка и двенадцатиперстной кишки. Спасая других, не думал о себе: он угробил пищевод – отдавая офицерский паёк семье и питаясь чем приходилось: дурандой и крапивным супом со столярным клеем. С потерей отца и ожесточением преследования со стороны властей у меня всё неотвратимее складывался самовытек за рубеж. «В последний путь – куда-нибудь» одним из поздних вечеров СКАЧАТЬ