Див. Павел Деникин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ той чудовищной пульсирующей боли, как тогда, выводя «ВЕРНИ» на листке. Присутствовало лишь сугубо неприятное ирреальное ощущение марионетки.

      Каким образом всё-таки писал романы Александр Клинов? Есть ли что-то схожее с состоянием Виктора Ильича, или смотритель на самом деле всего лишь марионетка?

      Задавая вопросы, Виктор Ильич вспомнил об одном деловом письме, адресованном ему Кошмарным Принцем незадолго до гибели. Он намеревался отдать письмо матери писателя (но так и не решился расстаться) и потому захватил его из дома в музей, когда переезжал сюда на временное место жительства. Если он найдёт письмо, то запросто сможет…

      Занятый мыслями, Виктор Ильич отъехал на офисном кресле от стола и в секунду, когда взгляд должен переместиться на дверь, боковым зрением усёк движение на столе. Он медленно поднял голову, чуя неладное, и увидел то, чего никак не ждал. Не доверяя зрению, Виктор Ильич подкатил к столу. И долго смотрел на явление, боясь что-либо сделать.

      Если глаза его не обманывали, это были сожжённые и исчезнувшие листы, повествующие о Чудине белоглазом, они лежали по правую руку от центра стола. Бумага корява, края обгорелые, текст во многих местах подпорчен, но в целом порядок. И это листы, исписанные им, Виктором Ильичем. Вот уж истина: рукописи не горят! Но по канонам готики… или мистики не должны ли листы быть в первозданном виде? Он, не отдавая себе отчёта, потёр опалённое место на руке, продолжая тупо взирать на проклятые три листка, которые, пусть и сожжённые при необычных обстоятельствах, но были сожжены. В голове Виктора Ильича «чудесное» появление ассоциировалось с воскрешением кремированного человека. Он боялся прикоснуться к корявой бумаге. Просто боялся. Даже пошевелиться.

      Неуверенный в своих действиях, смотритель протянул-таки руку к листам. Так или иначе, их нужно было убирать со стола. Но он не мог пересилить себя, прикоснуться к ним. Ситуация патовая.

      – Давай по порядку, – одними губами прошептал Виктор Ильич и медленно убрал от листов занесённую руку. Снова откатился, следя за столом. Встал и бесшумно покинул кабинет-студию. Где-то в подсознании зиждилась надежда, что, вернувшись, он не обнаружит погорелую бумагу, что это – галлюцинация. Ведь он, в конце концов, не прикасался, не осязал листы-подкидыши, так почему им не быть плодом воспаленной фантазии!

      Спустившись в квартирку, Виктор Ильич перерыл корреспонденцию, счета, документы. Добрался до старых газет с занимательными статьями, которые, как и письмо, притащил в музей, чтобы почитать на досуге, но до них и тут не добрался, и только в подшивке журнала «Офицеры» за прошлый год отыскал искомое. Он открыл конверт и выудил сложенный втрое лист бумаги. Подошёл к свету, вгляделся в убористые слова. Конечно же, он помнил почерк Кошмарного Принца: его трудно изменить… Но легко подделать. Виктор Ильич нервозно отмахнулся. Уж в чём в чём, а в подлинности данного письма нет сомнения. «А мог ли он заставить кого-то написать письмо под диктовку?» – снова подкинуло подсознание.

      – Да я же помню его почерк со школы! СКАЧАТЬ