– Ну здравствуй, Владимира! – сказал с улыбкой воевода. – Так значит ты решила отправиться в путешествие?
– Да, решила свет посмотреть и, если получится, узнать что-то про свой род, – ответила я и подумала: «Может, зря доверилась постороннему человеку?». Но потом решила: раз его заинтересовал мой парус, то чем Чур не шутит, может, что-то да подскажет.
– А что ты про себя знаешь? Расскажи, вдруг поможем чем? – улыбнулась женщина, и мне почему-то захотелось выложить всё, но осторожность взяла своё.
– Мои родители погибли, спускаясь на струге вниз по Просе. Бабушка сказывала, что в один из дней дед поплыл вверх по Просе, где на отмели ставил сети, и увидел струг, который, сев на мель, легонько завалился набок. Подплыв, он стал кликать людей, но на струге было тихо. Не дождавшись ответа, дед пошел домой за веревкой. На отмели было глинистое дно и глубина по колено, поэтому деду пришлось вспоминать молодость и лезть по веревке. На палубе были тела воинов. Среди шести великодворских оказалось трое незнакомых. Вся палуба напоминала поле битвы: ломаное оружие, расколотые щиты, стрелы, дыры от топоров. Сразу было понятно, что на струг напали. С незнакомцев дед снял все доспехи и, скинув тела в реку, стал осматривать дальше. Один воин лежал на люке, поэтому дед первым делом полез туда. Спустившись, он увидел мертвую девушку, которая прижимала к себе младенца. Не долго думая, взял ребенка, и оказалось, что он живой, только без сил. Аккуратно завернув его в найденную тряпку, отнес его в избу и пошел обратно на струг.
Вернулся дед поздно ночью и сказал, что девушка, скорее всего, была ранена и умерла самой последней, поэтому ребенок остался жив. Помимо девушки с ребенком в трюме были сундуки. Один оказался пустым, и дед сложил туда всё, что снял с незнакомцев, а также оружие; и скинул все сундуки на отмель, потом выволок их на берег и перетаскал их содержимое в сарай. Воина, что лежал на люке, и девушку положил рядом. Около них разместил воинов и поджёг струг. Парус был на этом струге. Бабушка его подлатала, уменьшила, и теперь это мой оберег на воде. С тех пор они меня растили. И вот два лета назад их не стало. Дедушка оберег отдал, – ответила я и показала топор Перуна.
Лицо воеводы вдруг стало напряжённым, и он переглянулся с супругой. От их взглядов я почему-то налилась краской, и мне захотелось просто убежать, спрятаться. «А вдруг, – испугалась я, – мой род что-то его роду сделал плохое, и сейчас мне придется за это отвечать?». От этих мыслей меня вжало в скамью. Всё думала, куда себя деть, а воевода показал брату на дверь, и они вышли. Немного успокоившись, я отрезала несколько кусочков мяса и пошла угостить Белого, который лежал на крыльце и сокола, сидевшего на крыше избы. Все то время, что я ожидала возвращения воеводы, его жена смотрела на меня с сожалением, и от этого кусок не лез в горло. Вскоре братья вернулись, и Ратибой сказал:
– Если СКАЧАТЬ