– Что-о-о? – побагровел полковник, – тебе кто позволил дикого зверя на заставе держать? Это уже политическим делом пахнет! Это уже не просто разгильдяйство! Дикого зверя на командира натравить! Раков!
– Я! – подскочил к нему молоденький лейтенант из свиты.
– Немедленно составить рапорт на имя генерала Климова! А волка застрелить немедля! Стой! Я сам это сделаю! – и он нервными движениями стал расстегивать кобуру.
Но перед ним неожиданно вырос Ингур.
– Остановися! Стой, большой командира! Не смей зверя трогать!
– Это что у тебя за чудо такое, Диденко? Он что, мне приказывает? Ты, собственно, кто такой? Как здесь очутился?
– Я Ингур, работая здеся! Зверя не виновата! Это я не доглядел. Меня расстреляй. А зверя хорошо служил. Он заставу охранял! И на тебя потому напал! В петлицах не разбирается! Ясно?
Стасов опешил.
– Слушай, а ведь верно говорит старик! Правда, лейтенант? – сказал он вполоборота к Ракову уже немного потеплевшим голосом.
Все замерли в ожидании.
– Ладно! Вольно! Пойдем в командирскую, – там разберемся.
Все двинулись в командирскую. А Прохоров уже спешил туда с традиционной бутылкой спирта.
Комиссия уезжала с миром и крепко навеселе. На прощанье Стасов крикнул старому Ингуру:
– Молодец, старик! Ты настоящий, храбрый боец Красной Армии! И защитника воспитал матерого, и вступился за него достойно.
Ингур молча улыбался, кивая головой в такт его словам и, как всегда, потягивая трубочку.
– Пока, большая командир! Приезжай еще, только теперя будь осторожно!
***
Зиму пережили, как и прежде. Вьюги, пурги, метели – все было в основном позади. Все выше поднималось над горизонтом таежное солнце. Весна была уже на пороге. Кухтин превратился из новобранца в старослужащего. Часть бойцов демобилизовалась. Прибыло молодое пополнение. А Прохоров летом собирался в отпуск к себе в Псков, на родину. К жене и детям. Его отпуск уже дважды откладывался по причине отсутствия замены. Своим воспитанником он гордился, как никогда. Особенно, когда Волчок после долгой разлуки подбегал к нему, виляя хвостом, и начинал лизать руки, выпрашивая чего-нибудь вкусненького.
Ингур сшил Волчку новый ошейник. Широкий, чтобы не так сильно резал шею. Особенно крепко они подружились после того, как с Волчком случилось несчастье.
Рядовой Мишаков, отбывая наряд на кухне, вынес в миске целую гору гусиных костей и специальной палкой с рогачиком на конце пододвинул ее Волчку. Тот, рыча, накинулся на них и стал перемалывать без разбора своими острыми и крепкими зубами. Внезапно Волчок отскочил от миски, начал кашлять, хрипеть, плеваться, отчаянно мотать головой, а потом повалился на снег и жалобно заскулил.
Мишаков побежал к Ингуру.
– Дядя Ингур! Волчок сдыхает! Помоги, если можно!
Ингур СКАЧАТЬ