При этих словах узница ощутимо вздрогнула. Михель подобрал так пугавший её предмет и, спрятав под рясой, удалился, не произнеся более ни слова.
В изнеможении Рада рухнула на тюфяк, уже пропитавшийся сыростью подземелья. Жизнь!.. Ей предлагали выкупить жизнь, но какой ценой?.. Уж лучше было бы кончить все страдания сегодня же! Да, стоило холодному дыханию смерти отступить на пару шагов, и леденящая душу утренняя тоска оказалась позабыта.
Что же делать?.. Завтра этот ужасный человек снова явится сюда, и некому будет защитить её честь… Приговорённая содрогнулась, вспоминая угрожающе нависшего мужчину, беззащитность перед ним… Нет, никак не получится пойти на это по собственной воле! Всё существо Рады противилось подобному союзу.
«Прошу только две ночи счастья… – проплывали в голове безжалостные слова и сладкие обещания. – После будешь вольна, как прежде…» Свобода!.. Жизнь!.. Нет, она не сможет, только не с ним! Этот человек заколол её возлюбленного и бросил Раду в темницу, из-за него ей грозит смерть. Нет, невозможно, немыслимо!.. Пусть делает, что вздумается, но она не собирается принимать в этом участия. Любит? Вот и пусть мучается презрением, терзается ревностью: если вздумает взять её силой, она будет звать Гожо – кажется, это имя действительно причиняет святоше боль.
Вечером тьма снова ненадолго рассеялась: принесли ужин. Странно, но это оказалась нормальная еда, а не жалкая корка хлеба с пустым остывшим супом. Праздник ведь прошёл, почему же?.. Неужели церковник?.. Узница постаралась отогнать эти мыли, невольно зарождавшие в добром сердечке крохи благодарности. Даже если и так, движут Буша исключительно нечистые помыслы, а вовсе не сострадание и уж никак не раскаяние!
Насытившись, прелестная пленница свернулась клубком на мягком тюфяке, укуталась тёплым одеялом и постаралась уснуть. Однако долго ещё в юной головке роились туманными образами странные мысли и застланные пеленой ощущения и предчувствия, которые она даже не пыталась облечь в слова.
…На следующий день мучитель явился не один. Высокий, очевидно тощий человек в чёрном балахоне со знакомой уже корзиной в руках замаячил на лестнице. Неизвестный не произносил ни слова и не показывал скрытого в тени одежд лица до тех пор, пока не захлопнулась крышка люка. В тот же миг незнакомец откинул широкий капюшон, и узница, радостно вскрикнув, бросилась СКАЧАТЬ