Мой театр. По страницам дневника. Книга II. Николай Цискаридзе

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ просто пропуск на пять минут в актерский Рай. Но солгать ей не мог, признался: «Я в этот момент продувал резонатор». «Что?! – воскликнула Неёлова. – Не знаю, что уж вы там делали, но из зрительного зала это была поэма, просто строки Пушкина!»

      А про резонатор, чтобы понятно стало… Однажды я был в гостях у Е. В. Образцовой. Зная, как я восторгаюсь Каллас, Елена Васильевна поставила кассету с видеозаписью ее концерта. Сидим, пьем чай. Звучит вступление к арии героини в «Пиратах», очень долгое. Вдруг Каллас берется за сердце, отворачивается, прикрывая лицо руками. Образцова: «Знаешь, что она сейчас делает?» Я ей ответил что-то про переживание, настоящее актерское искусство, настолько выразительно, драматично выглядела ее поза. «Ничего подобного! Она продувает резонатор!» – залилась смехом Елена Васильевна. Ария начинается с высоких нот, и Каллас, чтобы продышаться, отвернувшись от зрителей, набирала через рот воздух и с силой выдыхала его через нос.

      Так и я, припав в колонне, продувал резонатор, чтобы восстановить дыхание, поскольку впереди меня ждала еще половина этого суперсложного балета Пети. Мое признание про продувание резонатора Неёлову очень позабавило и очень рассмешило. Но ее высокая оценка моей работы навсегда осталась в памяти.

      19

      2005 год, как обычно, начался обоймами «Щелкунчика», «Дочери фараона», которую в театре, недолюбливая, прозвали «Дочерью Парамона», «Пиковой дамой» и «Светлым ручьем». Я вел весь репертуар, не делая себе никаких поблажек. Нога медленно, но восстанавливалась, помогал тренажер, подаренный Володей Спиваковым, вера в себя и внимание, помощь со стороны Фадеечева. Те, кто ждал окончания моей карьеры, изрядно приуныли, наблюдая, как я танцую один за другим свои, а затем и чужие, по заменам, спектакли.

      Между тем война между мной и клакерами ГАБТа, начавшаяся в 2003 году из-за того, что я отказался проплачивать их аплодисменты, продолжалась. Откровенное зашикивание в моменты моих выступлений сменилось новой тактикой: хлопуши стали активно создавать успех моим партнерам. Но заставить молчать 2200 зрителей Большого театра оказалось невозможным. Я отдавал на сцене всего себя, и публика отвечала мне тем же: на пять выходов на поклоны, устроенных клакерами другому артисту, я, благодаря поддержке зрительного зала, выходил кланяться раз пятнадцать.

      Тогда клака решила использовать старый «дедовский» способ – кляузу, причем очень грубо сработанную. Было видно, что писали ее люди без всякого воображения. В письме, адресованном в Дирекцию Большого театра от имени преданных поклонников балета, они просили оградить их, зрителей, от инвалида Цискаридзе, не способного танцевать. Но театральное руководство оставило послание незамеченным. И не потому, что питало ко мне теплые чувства, а оттого, что билеты на спектакли с моим участием стоили больших денег и разлетались моментально. Как говорит герой С. Филиппова в фильме «Укротительница тигров»: «Каземир Алмазов – это касса!» Деньги в ГАБТе решали всё.

      Неожиданно СКАЧАТЬ