Новый сладостный стиль. Василий П. Аксенов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ молодого человека. ОМЧ вдруг заговорил на обыкновенном русском языке:

      – Приветствуйте! Я есть переводчик господина Альбер Шапоманже, барон Вендреди. Мы ждать вас еще более пять часов уже. Барон ручает меня вас приглашать для вкусного ужину. Он вас люблять великолепно и спит узнать вашего имения.

      – Ну здравствуйте! – ответила она по-партийному. – Меня зовут Анис.

      Барон Вендреди соприкоснулся с ее неслабой рукой своей длиннопалой дланью. Произошел контакт. Ну что ж, большевистский патриархат, сейчас мы покажем тебе, что традиции Александры Коллонтай еще не забыты. Вы все, привыкшие на бабу смотреть как на подстилку, подсылающие шпионить к родному мужу, теперь получайте комсомольский сорокалетний, ой, пардон, тридцатидевятилетний привет!

      Альбер раскудахтался вест-индским петухом на одном из наречий языка «пепельяменто». Анис вылавливала из его фонтана словечки «амур», «жаме», «трезор».[39] ОМЧ преданно отрабатывал щедрый гонорар.

      – Месье Шапоманже, барон Вендреди, обещал для ву весь трезур острова Хэйти. По большей части он всегда предвкушанствовал этого рандеву в частности всей жизни.

      – Куда едем? – спросила она.

      Страсть открывает бархатный рот до глубины гортани, видна вибрация голосовых связок, тремоло. Они едут в «Плазу», и вот они в «Плазе»! Просторы «президентского суита»,[40] набор филиппинских слуг, судки с серебряными крышками, мортиры шампанского по шестьсот долларов за штуку. Она, конечно, цен сих не знала, но мы-то знаем и не желаем держать читателя в «разумных пределах».

      – Ладно, – сказала она влюбленному барону. – Пошли в спальню!

      Там, в драпированном алькове, вдруг всю захлестнуло ее школьными лиловыми чернилами. Сама вдруг уподобилась непроливайке из тех, с конусовидными внутренностями, что, как ни переверни, держали все в себе. Когда-то такими чернилами на промокашке рисовала крошка кавказских джигитов с внешностью Шапоманже. Сейчас этот джигит оказался главным предметом всего набора, длинной ручкой-вставочкой с пером № 86, которым он ее остервенело трахал. Чернилка-вливалка, лиловый поток, и шатко, и валко кружит потолок. Свобода мерещилась усталому уму Анисьи.

      II. Бульвар

      Ты родилась, должно быть, в некий час,

      Когда в кино я прятался от школы.

      На выходе, услышав крик грача,

      Я задрожал, десятилетний шкода.

      Был мрачный день, и тучи, громоздясь,

      Касались пузами московских вышек.

      У светофора скапливалась гроздь

      БлеЮщих горнами трофейных бээмвэшек.

      Ковбойский фильм, грачи и тяжесть туч,

      В конце бульвара Сталин в серой форме —

      Все как-то сдвинулось, но как, не мог постичь.

      Вдруг показалось, СКАЧАТЬ