Воскресный день. Мила Тумаркина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ наконец, хмуро спросил Лёшка-комсорг.

      – Я? Почему я? – Мамука смутился. Все вместе… Можно было бы пойти всем, – забормотал он, и его щёки с пробивающейся черно-синей растительностью побагровели.

      – Ты, Мамука, обвиняешь Гангрену в непоследовательности, – встрял печальный Граша, – А это не её принцип.

      – Почему? – горячился пришедший в себя Мамука, – придём все вместе, толпой, потребуем!

      Это же не для себя! Это честь школы! – Мамука с надеждой на поддержку смотрел то на Лёшку, то на Сергея, то на девчонок.

      – Как ты себе это представляешь? – Каха Чкония усмехнулся, – Сначала Гангрена подписывает приказ, вывешивая его на всеобщее обозрение, а потом, мы, значит, приходим, смело требуем, и Гангрена пятится назад. Так, что ли?

      Мамука сидел опечаленный…

      – Но нельзя же смириться. Форму вон купили. Столько сил потратили, но достали! Фотоаппарат новый. Зачем все это?

      – Язык зря не вываливай! Молчание – золото, знаешь? – Лёшка внимательно посмотрел на Мамуку, тот опять сник.

      Нечего было даже думать о том, что наша Гангрена вдруг расчувствуется и отпустит нас на соревнования после всего, что произошло. Наша директриса, прошедшая войну с первых дней до Берлина, отличалась строгим характером, непоколебимой решительностью и отвагой. По городку ходила легенда, что Эмма Гарегеновна одна усмирила шестерых приезжих строителей.

      – Как-то приехали в город шабашники, сделали работу, получили расчёт и ну ходить по городку, искать приключений на эту, на свою, на чем сидят, – обычно начинал рассказ местный пьяница дядя Миша, по прозвищу Мишка-фонарь за постоянные синяки то на скуле, то на лице.

      Кличка намертво к нему приклеилась, невзирая на почтенный возраст: синяки появлялись у него с пугающей регулярностью.

      Дядя Миша, подвыпив и войдя в раж, рвал на себе тельник и со словами:

      – Вашу мать, сэр! – бросался на обидчика или на толпу. Количество людей не имело значения. Никакие препятствия не могли остановить мятущуюся душу бывшего старшины второй статьи. Мишка-фонарь наливался непонятной гордостью и продолжал:

      – Ходют победителями энти горе-строители, значится… Ну, дело понятное – зашли в магазин. А как иначе? Год не пей, а после шабашки – выпей! Так же? А там бабки стоят, глаза бы мои их не видели. Хто за молоком, хто за сахаром. Робяты давай куролесить. Меня! Я, между прочим, первым стоял, отпихнули от прилавка, не посмотрели, что инвалид войны, заслужОный и ранетый… Мать твою за ногу! Потом к Люське-поварихе приставали, она тож в магазин приволоклась. Титьки ейные им понравились. Так это, знамо дело, губа не дура. Люськины титьки… Они всем нравятся. Стой и смотри, как водится. Опять же, за погляд денег не берут. Так ведь? А они – хватать! Это уж ни в какие ворота! Тут уж… Братва, свистать всех наверх! Одним словом, куражились. А чё не куражиться, если есть на что? Денег им отвалили – мама не горюй! В этой самой очереди и стояла ваша Эмма Гар… Гарге… Одним словом, Гангрена ваша, ну, директорша, значится.

СКАЧАТЬ