Воскресный день. Мила Тумаркина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      И тут же вспомнила, что этой осенью к нам домой приходила Белла не одна, а вместе с мужем – очень больным и грузным человеком. Помню, он нагнулся, чтобы пройти в комнату – до того был большой и высокий. Бабушка долго смотрела на его распухшие покрасневшие ноги, вертела их, как-то надавливала, поворачивая их в разные стороны, печально качая головой, отчего муж Беллы Львовны тяжело дышал и громко кряхтел. Потом села за стол, выписала рецепт и срочное направление в госпиталь. А к рецепту приложила записку, чтобы Белле выдали лекарство сразу же, по предъявлению.

      Рыжуха благодарно плакала, припадая к бабушкиному плечу, вытирая красные глаза, а её муж молча сидел, опираясь на палку, тяжело дышал и смотрел в одну точку.

      Муж Беллы умер месяца через два после визита к нам домой. Бабушка тогда горько плакала, что было редкостью, почти невиданной. А когда я спросила, почему она оплакивает чужого человека, она тихо ответила:

      – Он мне не чужой, из нашего местечка под Витебском.

      Бабушка не вытирала слезы, будто они сами текли из глаз. В тот вечер я узнала, что семья Залмана Гецелевича, так звали мужа Беллы Львовны, жила поблизости от семьи бабушки. А потом их всех выслали в Казахстан вместе с грудными детьми. Выслали, не дав собраться. В том, в чём были. Главу семейства арестовали по политической статье…

      – Значит, он сидел, он преступник? – я вытаращила глаза.

      – Что ты мелешь? Какой преступник? – бабушка почти закричала, резко отвернувшись.

      – Он же сидел! – обиделась я, и даже всплакнула от обиды.

      – У нас в стране в тюрьмах сидят только преступники, – крикнула я.

      Бабушка молчала. Слёзы полились из моих глаз от обиды: бабушка никогда на меня не кричала и не разговаривала со мной в таком тоне.

      – Его реабилитировали давно, ещё в 56-ом, – прошептала она.

      – А что это значит? – я вскинула на бабушку заплаканные глаза и покачала головой.

      – Значит, что посадили ни за что, по доносу. У нас так полстраны сидело, – бабушка с трудом говорила эти слова.

      – Залман невиновен. А когда вышел, семьи уже не было. Кто погиб, кто вынужден был отречься. Ни кола, ни двора. На работу не берут. Если бы не Белла… Она его спасла. Увезла, работу нашла, должность ему выбила. Золотой человек! Да и сам Залман – не гоцн-поцн, а очень порядочный человек.

      Увлекшись воспоминаниями, я чуть было не пропустила то, о чем говорила рыжая Белла.

      – Банка такая есть. Золотая-не золотая, я знаю? Что с того? Старая, страшно смотреть. Но, если хочешь, могу сделать тебе это удовольствие.

      Я радостно закивала головой. Взяв фонарь, мы спустились в подполье. Там было темно, сыро и пахло прелыми осенними листьями. Крепко выругавшись от того, что в темноте она налетела на какую-то железку, Белла Львовна высоко подняла лампу и проговорила:

      – Давай, бекицер, возьми глаза в руки.

      Я увидела её сразу, будто знала, что коробка хранится именно здесь. Большая, прямоугольная, СКАЧАТЬ