Пеший камикадзе, или Уцелевший. Захарий Калашников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ детей? У тебя самого – сын! Ты готов смотреть, как их будут убивать укронацики? Готов увидеть, как новые фашисты будут жечь их в сараях только потому, что они говорят по-русски? Готов подождать, когда эти гады пойдут дальше, придут в твой дом?

      – Кто тебе мозги так засрал? Тебе только двадцать три, а ты говоришь так, будто умереть хочешь сильнее, чем жить! Ты ж не военный?

      – Я только теперь понял, какие брутальные чуваки – военные! Оружие, форма красивая… Ордена на груди! Жалко, что не пошел в военную шарагу, поступил бы в филиал Воронежского военного авиационного института, стал бы летчиком… Командиром какой-нибудь штурмовой эскадрильи какого-нибудь авиаполка! Воевал бы с «бойками» в ЧеэР, как ты; или с исламистами в странах Ливанта, какую-нибудь Сирию с крыла бомбил или Ливан; куда мы еще можем сунуться, после Донбасса, пока там американцев нет? Героем России, может, стал бы при жизни… ну, или хотя бы – родного Воронежа…

      – Стал бы… воевал бы… – передразнил Егор обидно. – В нашей стране живых настоящих героев мало, это звание всегда больше мертвым подходило; а с теми жалким живыми единицами еще разобраться надо – не переоценили ли; а то и – отправить вслед за вторыми, чтоб не за зря носили высокое имя.

      – Как-то плохо ты, Егор, о них говоришь?

      – А чего их жалеть с таким-то «счастьем»? – отвернулся Егор в окно. – Я одного в голове уложить не могу, какого черта ты здесь, если не пошел в военные?

      – Запоздалая романтика!

      – Послушай, Вить, услышь меня наконец: война для человека военного это – на уровне подсознания – самоцель, полагаемый смысл бытия, если он, конечно, не выбрал профессию только потому, что будет полжизни на гособеспечении по зеленым шмоткам и денежному довольствию, и служить собрался на продовольственном или вещевом складе – за квартиру от государства… А вообще, видимая романтика и брутальность военной службы во многом оборачивается суровой жизнью полной лишений и тяжелого труда. Вообще, в средние века брутальным называли жестокого человека со звериными повадками и имело слово исключительно негативное значение. А ты говоришь: быть брутальным военным. Для человека невоенного, как ты, брутальный – это скорее неотесанный. Для тебя ведь война никогда не была работой? Кем трудился на гражданке?

      – Консультантом в «Техносиле»…

      – Пылесосы продавал?

      – Не только… Много чего: стиральные машины, микроволновые печи…

      – Вот! Можешь не продолжать… Кто-то учился воевать с окончания школы, а у тебя этого не было. Ты, правда не понимаешь, что можешь здесь потерять все, о чем и помечтать не успел, или ты притворяешься? Когда все закончится – дай бог, повезет и останешься жив – где бы ты ни был будешь смотреть на все вокруг злыми глазами из сырого окопа. Только теперь уже без цели. А куда идти солдату, у которого больше нет задания? Некуда. Для солдата это – профессиональный тупик. Все, что останется у тебя от войны – пустое сердце.

      – Послушаешь тебя: СКАЧАТЬ