Пеший камикадзе, или Уцелевший. Захарий Калашников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ конечно, не делало из него человека исключительного ума – все было проще – обычным вещам давалась иная оценка. Она заключалась в иной оценке человеческого бытия, в ином измерении чужой и собственной жизни и смерти, мужской дружбы, ненависти и жестокости, отваги и страдания; тогда – война поставила под сомнение почти все о чем он знал прежде, с чем успел соприкоснуться в жизни, с тех пор для него ни в жизни, ни в смерти не осталось особого таинства. И хотя войну во все времена считали порождением исключительно мужской природы, для Егора она во многом осталась непостижимой.

      Именно сейчас, совершенно неожиданно, настоящей правдой открылись такие обстоятельства, в которые Егору самому было тяжело поверить и мириться вероятно по причине архаичного страха перед чеченскими боевиками, теперь уже кавкасионными ополченцами с автоматической репутацией «боевик», Егор ощущал себя жалким трусом, не таким, каким был в молодости под свинцовым кипятком их ружей, фугасов и «сабель», когда думал и в голове ничего не возникало иного, кроме страшной их казни в стиле хадаевского трибунала. Сейчас все представлялось иным – он в тактическом окружении – еще без ножа у горла, но с таким страдание, будто ежеминутно переживал унизительное насилие пленом и несварение от обеда тетки с позывным «Впроголодь» одновременно. Правда вины начальника батальонной столовки в этом не было – какие продукты давали, из тех и готовила.

      Тем не менее, война в Украине при всей своей кажущейся схожести не была второй Чеченской, несмотря на то, что для большинства украинских военных являлась безусловно справедливой, как и обе чеченские для русских солдат на Кавказе. Да и защитники Донбасса агрессию Украины ни при каких условностях не принимали праведной, хотя бы вследствие того, что Донбасс не нападал на Украину, в отличии от Ичкерии, ставшей в войнах с Россией агрессором.

      В страшных чеченских войнах русский убивал чеченца не из различий веры, а ради торжества справедливости, которая для него не строилась на грабеже чеченцев и их домов, их убийстве, насилии и унижении их женщин, похищении чеченцев с целью выкупа, тем более, рабовладения, как если бы человека в чеченце было сравнимо меньше, чем в русском. Безусловно, подобным образом – в отношении чеченских боевиков и людей ошибочно считавшихся таковыми – поступали и русские солдаты и офицеры, но однозначно сказать, что причины тому были одинаково значимые, вряд ли можно. Это было въевшееся в мозг горе поражений в тяжелые моменты войны. Кровавая месть, глубоко пронизывающая сознание человека на войне – еще вчерашних мальчишек – ненависть за убиенных боевых друзей, казненных как в средневековье. Ярость и гордость одиннадцатиклассников. А скорее – и первое, и второе, и третье. Все же, резать людям головы, как жертвенным баранами, надо быть способным и это было в природе горцев, но с точки зрения русского – в природе зверя.

      Чеченец убивал русского главным образом по причинам идеологической вражды, основанной на священной борьбе СКАЧАТЬ