деятельность русско-мусульманских школ, церковно-приходских училищ, а также их роль в прогрессе народного просвещения. Историки советского периода, рассматривая политику царского правительства в области школьного образования, выпячивали лишь негативные стороны её влияния на развитие школы, не уделяли должного внимания показу объективно-исторических, позитивных последствий этой политики. Многие авторы, рассматривая влияние России на становление светской школы, упускали из виду её воздействие на развитие традиционного мусульманского образования. Вне их поля зрения оказались и вопросы о том, в какой мере просветительские движения в разных регионах империи оказали влияние на религиозную школу кавказского края141. Решительный пересмотр методологических основ отечественной исторической науки, начавшейся, как известно, на исходе 80-х годов XX века, активизировал внимание исследователей и к истории российских мусульман. В результате многое было сделано для восполнения пробелов в историографии, появилась возможность извлечь из архивов целые пласты новых материалов, как по истории ислама, так и мусульманского населения России142. Работа одного из крупнейших исламоведов профессора М.А. Батунского (1933–1997) является до сих пор единственным широкомасштабным исследованием отношения России к исламу и мусульманам с X до начала XX века. Написанная в контексте опыта и достижений мирового социокультурного знания второй половины XX столетия, книга М.А. Батунского проливает новый свет на специфику национально-государственного, культурного и религиозного становления русского, а вместе с ним и многоэтнического российского народа на разломах географических зон, исторических эпох и цивилизаций, на взаимодействиях несхожих духовных, этнокультурных и идейных потоков143.
Интерес к общественной жизни дореволюционной России проявлялся в советское время, главным образом, в изучении истории профсоюзных обществ и корпораций, а также в исследовании некоторых групп научных и сельскохозяйственных обществ. Многие проблемы общественной самодеятельности – история благотворительных организаций, правовое положение добровольных обществ, взаимоотношения общественных организаций и власти и т. п. практически полностью выпали из поля зрения историков. В советской историографии отношение к различным обществам дореволюционного времени было настороженным144.
С середины 1980-х годов советское кавказоведение, как историческая наука в целом, вступило на путь преодоления ошибок и извращений периода «застоя», появились новые темы для исследования. Возник новый мотив в освещении деятельности государственных мужей, служивших в крае: А.П. Ермолова, Д.С. Старосельского и многих других. Активно начал использоваться метод сравнительно-исторических параллелей не только в вертикальном срезе (хронологическом), но и в горизонтальном (географическом). Изучение народов Кавказа было направлено теперь к обобщению и переосмыслению накопленных знаний145.
СКАЧАТЬ
