символизирующим или означающим, и соответственно взаимодействие разума и природы является, с одной стороны, организующим, с другой – символизирующим природу для разума. Разум организует природу постольку, поскольку делает ее своим инструментом, посредством которого он действует, как сначала только в каждом индивиде посредством его тела, на еще не объединенную с ним природу. Она символизирует постольку, поскольку делает себя узнаваемой в своей работе. Так, например, вся деятельность в жизни народа и все государственное управление являются организующими, ибо и то и другое имеет дело только с наиболее совершенным развитием природы как орудия человека; к символизации принадлежит, например, все то, что мы называем в наибольшей степени чувственным, а также высшее развитие мысли в науке, ибо последняя работает над таким оживлением природы, посредством которого разум наиболее совершенно распознается в своей особой природе, а это и есть высшее проявление разума в языке. Кроме этих двух видов рациональной деятельности, с помощью которых можно было бы обеспечить элементы высшего блага, не существует других; Если мы подумаем, что еще можно было бы осуществить или чего еще мог бы желать тот, кто живет исключительно в интересах разума, если бы были осуществлены обе эти задачи, чтобы весь разум проявился во всей природе, чтобы весь разум был признан и вся природа вошла в это проявление, и чтобы все, достижимое разумом, могло бы также служить ему в качестве органа, то ничего нельзя было бы найти. Каждая из этих двух деятельностей обусловлена другой, – организующая символизирующей, ибо если бы разум не давал о себе знать, то никакая общность действия на природу была бы невозможна, – символизирующая организующей, ибо разум не только должен сначала проявить себя активно в исходной организации, то есть активно присвоить ее, прежде чем он будет хоть в малейшей степени признан в ней, но он также организует только для того, чтобы полностью признать себя во всем присутствующем ему бытии. Они также не образуют различных областей с точки зрения своих объектов, но каждая из них охватывает все в себе, и каждый результат одной может быть также отнесен к другой. Поэтому они не могут быть абсолютно раздельными в реальности жизни, но каждый из них также опосредованно является другим. И точно так же каждый символ разума является также его органом, а каждый орган разума – его символом. Всякое переплетение разума и природы есть символ, поскольку оно предполагает действие на природу; всякий орган есть орган, поскольку он предполагает действие с природой. Но если мы считаем этический процесс завершенным, то все является символом разума, и ничто не может быть органом разума.
Этим различием Шлейермахер, очевидно, вводит более строгое определение конечной цели всей деятельности разума, высшего блага. Согласно ему, конечная цель состоит в полной органичности и символизации природы, или, скорее, в просто полной символизации природы,
СКАЧАТЬ
