Красный дом. Роз Уоткинс

Чтение книги онлайн.

      У него округляются глаза, и он хватается за край стола.

      – О боже!

      Маркус хороший человек – очень эмпатичный. Он выглядит расстроенным не меньше меня.

      – Тебе нужно выпить сладкого чая, – объявляет он. – Я сейчас еще заварю.

      – Мы же только что пили. И вам нужно идти за покупками.

      Но он уже исчез. Я смотрю на свои цветы. Среди них есть белая маргаритка с ярко-желтым кружком в центре. Я пытаюсь сосчитать лепестки. Но в мои мысли врывается Пегги, танцующая в гостиной Красного дома. Я знала, что что-то не так. Мне следовало позвонить врачу или хотя бы склонному паниковать на ровном месте дяде Грегори. Он имеет право злиться. И оказывается, что он довольно спокойно реагирует на настоящие трагедии.

      Маркус возвращается с двумя чашками чая и вручает одну мне.

      – С тобой все в порядке?

      Я киваю и делаю маленький глоток. Он положил в него столько сахара, сколько я вчера Пегги, и его просто невозможно пить.

      – Да. Я просто… я просто видела ее только вчера. – Здесь мне следовало бы сказать: «Казалось, что с ней все в порядке». Вот только она не выглядела как человек, с которым все в порядке, а я ничего не сделала, чтобы ей помочь. Она говорила о том, что хочет начать делать то и это, снова танцевать, а теперь она мертва. – Она… Это ужасно. Она упала и утонула.

      Маркус выглядит убитым.

      – О боже!

      – Простите, Маркус, – говорю я. – Вам не нужно слушать об этом в такой важный для вас вечер.

      – Не говори глупости.

      – Со мной на самом деле все в порядке. Честное слово.

      У меня вырывается истеричный смешок, который совсем не к месту, и Маркус слегка качает головой.

      – Не нужно притворяться, что все нормально, Ева. У тебя умерла бабушка. Ты имеешь право на эмоции.

      Я улыбаюсь сквозь слезы.

      – Не надо мне ваших хиппи-штучек.

      Я ненавижу, когда мне говорят, что я имею право на чувства. Моя тетя Делла всегда так говорила, и я знала, что она имеет в виду только определенные чувства, а не те, которые я на самом деле испытывала.

      Дома я достаю бутылку пива из холодильника, иду в гостиную, падаю на диван и рыдаю. Вместо того чтобы открыть пиво, я прижимаю бутылку к животу, словно холодное стекло может меня успокоить. Пегги больше нет.

      Я лежу на боку в позе эмбриона. Я оплакиваю не только Пегги, а еще и моих маму, папу и маленького брата, который вообще не успел пожить, он даже не успел научиться ходить и говорить. Я не могу представить их лица, у меня даже приличных фотографий не осталось. Они сгорели в огне. Несколько фотографий нашлись у тети и дяди, но они не были хорошими. Я уверена, что из-за этого я чувствую себя еще более одинокой. Такое ощущение, что у меня вообще никогда не было семьи, а теперь еще и Пегги не стало.

      Конечно, у меня есть еще один член моей семьи, который лежит в доме инвалидов в полном одиночестве, хотя я обещала о нем заботиться. Я помню, как Пегги что-то пыталась мне СКАЧАТЬ