Думаю, ушел туда же пёс.
Там овраг большой, а в нем пещера.
Люди туда носа не суют.
Видно, там собачьих жизней мера.
Там последний их земной приют.
Это Знак. А как нам быть, – не знаю»,
Обернулся, на жену взглянул.
Все он знал. Не знал, как помирают.
Вот теперь узнает. Дед вздохнул.
«Главное, быть в чистое одетым.
Надо баньку протопить сейчас.
Кто б здесь позаботился о нас.
На селе услуг мертвецких нету.
На деревне пять домов осталось,
Как и мы, – полуживое старичьё.
Стол собрать, капуста есть и сало.
Банка самогона на питьё
Гробовых немного накопила:
Надо бы Романа подрядить;
Он моложе всех. Найдутся силы,
Всех собрать, чтоб нас похоронить
Ты, Иван, сейчас, сходи к Роману.
Всё по-человечьи объясни.
Я пока всё с погреба достану»
И, без слёз заплакав: «Извини»
«Ладно, Маша, что тут извиняться.
На растопку, – старый табурет.
До Романа бы еще добраться.
Вдруг его и дома вовсе нет?»
«Карандаш возьми. Пиши записку.
Дома нет, на дверь ему приткни.
По пути к Смирновым загляни,
Покалякай с ними. К ним то близко.
Пусть соседям весть передадут.
Что бы были люди наготове.
Соберутся; все, небось, придут.
Хоронить для наших ведь не внове.
Ну, иди уже. Пока дойдешь!
Кабы без тебя не кувыркнулась»
Дед ушел, в ногах не слыша дрожь.
Бабка в спину грустно улыбнулась
Вот дают порою старики!
Глупость понадумают, – и что же?
Дальше жить как будто не с руки.
Помирать до времени не гоже!
А подумать: сколько ж можно жить?
Если нету цели и желанья?
По теченью жизни молча плыть,
Вроде жизнь. А вроде помиранье.
Трудно было хоронить детей.
Так случилось: на войне убили.
Не было войны той для людей,
Мирно жил Союз, и дети жили,
По повестке взял военкомат:
«Служба делает мужчиной сразу!»
А потом убили двух солдат.
Где-то там, в чужих горах Кавказа
Будто кто-то вынул позвонок.
Мать с отцом та весть перекосила.
«Где ж ты, сволочь, где ты сука, Бог?»
Да подохнуть силы не хватило.
Друг за друга, намертво вцепив,
Пережили страшную утрату.
СКАЧАТЬ