Ненормат. Кат Катов

Чтение книги онлайн.

      Весь прошлый год, сходящий на исход,

      я прожил нездоровым человеком —

      таким полуконтуженным калекой,

      хоть выглядел совсем наоборот.

      Смеялся, пил, вертепствовал посильно,

      все грани года пробуя на вкус.

      А жизнь, как рубль, всё меняла курс

      с устойчивого вновь на нестабильный.

      Какой бы курс ни проложил куда,

      мозг возвращался в заданную точку.

      И эта точка била очень точно,

      как Костя Цзю в известные года.

      Счёт рефери отсчитывал не раз

      (его ж не бьют, он только наблюдает

      оттуда, где про нас всю правду знают).

      Нокаут не случался. Свет не гас,

      не отключалось тусклое сознанье.

      Оно терпело хук и апперкот,

      и новый напряжённый поворот

      взбесившегося напрочь мирозданья.

      И вытерпев всё, сесть бы в самолет,

      чтоб улететь от постоянных стрессов,

      не позабыв заметить стюардессе:

      «Ну что же, здравствуй, Жанна. Новый год».

      Восемнадцатого, под вечер,

      во дворе шелестели листья.

      Ты сжимала себя за плечи,

      напряжённая, словно выстрел.

      Девятнадцатого, наутро

      в спальне свет находил детали.

      Речка Кама текла, как сутра,

      бодхисаттвы ее читали.

      Двадцать пятого было хмуро,

      дождь то шпарил, то просто капал.

      Скучной нравственности цензура

      сутки губы не мяла кляпом.

      А тридцатого время встало

      мёртвым штилем в тени акаций.

      Не моргали часы вокзала.

      Тебе ехать. Мне оставаться.

      «Вы все между ложкой и ложью», —

      пел СашБаш когда-то тревожно.

      Ложечки нашлись под кроватью,

      ложь оделась в бальное платье.

      Но осадок чёрный остался,

      палачи в нём кружатся в вальсе,

      в нём живут и грезят войною,

      выпадают сыпью чумною.

      Озверевший мир нараспашку,

      карта повернулась рубашкой.

      Там, где дама пик рисовалась,

      лишь шестёрки самая малость

      олицетворяет свободу.

      Козыри в чужую колоду

      прифартили. Вот и попёрло

      так, что хрип вбивается в горло

      сапогом смазным да державным.

      Ты хотел быть с ними на равных?

      Распишись за грошик в жестянку

      да ступай в родную землянку.

      Обернись у входа на стадо,

      марширующее к вратам ада

      да под лай пастушьих овчарок.

      И опять к себе, брат, на нары.

      Черпай ложкой полную меру

      лжи, которой счастливо верил.

      Ложечкой согнись на кровати.

      Некому берёзу заломати.