При упоминании мыши директор невольно улыбнулся. Он вспомнил как гром среди ясного неба раскатившийся по этажу ор Людмилы Порфирьевны, причина которого теперь была понятна. В конце концов ребёнок извернулся под каким-то немыслимым углом и высвободился. Теперь он стоял посреди комнаты, хмуро, но без тени смущения глядя на присутствующих. Директор с любопытством рассматривал маленького худенького мальчика.
– Ну, здравствуй, легенда школы! –сказал он, стараясь быть как можно серьёзнее. И добавил неожиданно:
– Слушай, а как ты их, голубей этих, пронёс?
Мальчик неожиданно улыбнулся… И от этой широкой открытой улыбки его лицо и очень светлые глаза в обрамлении пушистых ресниц вдруг словно засияли изнутри каким-то поразительным светом.
– В погтфеле! Я их накогмил, они уснули и сидели тихо. Никто не заметил.
– А потом, значит, выпустил?
– Ну, да! Ведь так кгасиво, когда птицы под потолком летают!
– Вообще-то, конечно, лучше, когда они в небе, а не в комнате. Не находишь?
– Но ведь в классе всегда так скучно, все эти пагты, доски… Погтгеты эти… С дядьками учёными, а здесь всё-таки птицы. Они настгоение создают, мечтать хочется.
– Мечтать? – директор покачал головой – А о чём ты мечтаешь, Игорь?
Мальчик пожал плечами.
– О многом. Напгимег, попасть в Бгазилию и ловить там экзотических бабочек. Знаете, они мне даже пгиснились однажды. Или в Австгалию, на когабле уплыть, увидеть кенгугу своими глазами.
Анна Петровна прикрыла лицо рукой.
– Началось! – Рассказы сына о каких-то совершенно немыслимых животных, явившихся ему во сне, не были для неё новостью. Она знала, что сейчас он, что называется, заведётся. Игорь продолжал.
– А ещё… Ещё неплохо бы звезду какую-нибудь откгыть. Полетать хочется над землёй и увидеть гадугу с высоты. И написать потом кагтину.
Директор внимательно слушал и понимал, что этот мальчик и впрямь уникален и душа его чиста и светла, как ручей. Но старый педагог видел и ещё что-то такое, отчего на лицо ему легла тень. И тогда он спросил:
– Ну, а главная мечта есть у тебя? – и услышал то, что, в принципе ожидал. И не ожидал одновременно.
– Я хочу стать агтистом. Желаю послужить Отечеству умом и талантом, как лучшие люди Госсии!
Директор вскинул брови:
– Интересно, а кого ты считаешь лучшими людьми?
– Ну, например, Легмонтова. Хочу сыггать на сцене Печогина!
Чванова хлопнула в ладоши:
– Браво! Просто изумительно! Эгоиста до мозга костей, чудовище, не способное ни на любовь, ни на и дружбу, холодного к страданиям других людей и наслаждающегося этими страданиями, он считает лучшим человеком России! Комментарии излишни, я полагаю? И это сын учителя-словесника?! А папа! Один из уважаемых людей города! Парторг такого большого предприятия! СКАЧАТЬ