Три влечения Клавдии Шульженко. Глеб Скороходов

Чтение книги онлайн.

      – А какой у вас голос?

      Шульженко вспомнила свои домашние концерты, случайных прохожих, которые нередко останавливались под окнами, привлеченные пением, и уверенно ответила:

      – Сильный!

      Улыбнувшись, молодой человек объяснил, что речь идет о тональности, в которой собирается петь абитуриентка. После небольшого совещания удобный вариант был найден, и молодой человек объявил:

      – Мы готовы!

      О хлопцах, которым советовали распрягать коней и идти спать, Шульженко пела так, как пел ее отец тихими летними вечерами, когда и песня, кажется, не могла нарушить тишины синих сумерек. Голос ее звучал взволнованно и мягко, и песня, исполнявшаяся порой чуть ли не с присвистом, прозвучала как лирический рассказ о влюбленном украинском парубке, мечтающем встретиться со своей «дивчинонькой».

      – Спасибо, – сказал Синельников, когда Шульженко кончила. – Как вас зовут?

      Она представилась и спросила:

      – А можно еще? Я могу прочитать басню.

      – Басню не надо. Сколько вам лет?

      – Семнадцать, – соврала Шульженко и исправилась, смутившись, – скоро исполнится…

      Николай Николаевич явно что-то обдумывал и, решившись, вдруг предложил:

      – Давайте-ка попробуем сделать этюд.

      – Давайте, – согласилась Шульженко, не представляя, что это такое.

      – Этюд называется «Ревность». Наши актеры помогут вам. Представьте себе бал. Вы пришли в радостном настроении, мечтая встретить здесь любимого. И вдруг среди танцующих замечаете его с другой. Ревность охватывает вас. Что такое ревность знаете? – внезапно спросил он.

      – Знаю. Я читала «Отелло», – показала Шульженко свою образованность. – Он задушил Дездемону.

      – Ну, до этого дело у нас не дойдет, – улыбнулся Синельников. – Вы должны продемонстрировать ревность в манере держаться, в том, как смотрите на любимого, владеете веером. – И распорядился: – Дайте девочке веер, бутафоры!

      «Раздались звуки вальса, и этюд начался, – вспоминала Клавдия Ивановна. – Как я ревновала, сказать не могу. Помню только, что веер так и ходил ходуном у меня в руках, а когда я приблизилась к артисту, назначенному мне возлюбленным, он в страхе отшатнулся. От досады я с размаху хлопнула веером по ладони, и в ту же минуту он рассыпался на десяток планок. Не знаю отчего, но я расплакалась.

      – Успокойтесь! – закричал Синельников. – Вы приняты!

      Много лет спустя, уже после войны, меня пригласила к себе Зара Левина: она хотела показать свое новое сочинение. Кажется, это был романс «Если вы были влюблены». Мы прослушали его раз-другой и стали обсуждать текст: что-то там нам не понравилось. А жара стояла страшная. Зара достала веера – себе японский, мне страусовый, – их у нее было десятка два, не меньше. И тут я неожиданно вспомнила театр Синельникова:

      – С таким веером я держала первый экзамен на актерство!

      И рассказала СКАЧАТЬ