Разрыв-трава. Не поле перейти. Исай Калашников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ боишься? – Стигнейка шевельнул в улыбке толстую губу.

      – Видели кое-что и пострашнее.

      – До чего смелый парень! – усмехнулся Стигнейка.

      – Приходится. На смелого собака только лает, а трусливого в клочья рвет.

      – Занозистый ты. Язык у тебя длинный. Слыхал ли, что кое-кому языки укорачиваю?

      – Слыхал, как же, а видеть не доводилось. – Макся хотел встать, но Стигнейка надавил на плечо, приказал:

      – Сиди! Поговорить с тобой охота. – А сам метнул быстрый взгляд на зимовье, крикнул Федоске: – Неси сюда свое ружье!

      – Нет у нас никакого ружья, не бойся. Разве Татьянка пульнет кочергой из окошка. Но не должна бы, она у нас девка смирная. – Макся чувствовал, что нельзя, опасно так разговаривать со Стигнейкой, а сдержаться не мог, его так и подмывало позлословить, пощипать Сохатого со всех сторон. – Сам подумай, для чего нам оружие? Тебе оно, конечно, нужно…

      – Мне, слов нет, нужно, а для чего – понимать надо.

      – Я понимаю… Для чего волку зубы, рыси когти – как не понять.

      Стигнейка перестал жевать хлеб, резко поставил кружку на землю.

      – Замолкни, щенок! Из-за кого я винтовку который год в руках держу? Мозоли на ладонях набил. Ни бабы у меня, ни хозяйства. Из-за кого?

      – Из-за большевиков, думаю.

      – А то из-за кого же?

      – Ну и я говорю – из-за них. Они тебя к Семенову служить погнали. Они заставили с самыми подлыми карателями спознаться. Всё они, большевики да комиссары красные.

      Не понял Стигнейка скрытой насмешки или пропустил ее мимо ушей, подхватил:

      – Да, они всю жизнь изуродовали! Я уже тогда видел, куда приведут комиссары. Но ничего, им тут житья не будет. Уж цари ли не гнули, не ломали семейщину, проклятое никонианство навязывая, а что вышло? Большевики хуже Никонки-Поганца. Совсем веру извести хотят. Пусть попробуют! Зубы обломают.

      – Едва ли… Не верой одной сыт человек. А потому ни тебе, ни другим не поднять людей за двуперстный крест. Теперь, после войны, люди с понятием стали.

      – Ты рассуждаешь как партейный, – зло прищурился Стигнейка.

      – А я, может, партейный и есть…

      – Да нет. Кто у нас партейный, я знаю. Все они у меня помечены. Ты красненький; да и то с одного боку, с другого еще зеленый, недозрелый. Но помни: чуть чего, не погляжу, что молодой.

      К огню подошла Татьянка, опасливо покосилась на Стигнейку, собрала пустую посуду, унесла в зимовье.

      – Лукашкина сестра? – спросил Стигнейка, провожая ее взглядом. – Ничего, бравенькая деваха.

      – Ее не задевай!

      – Ишь ты, сердитый… Ну давай, веди меня ночевать.

      В зимовье Стигнейка проверил, не открываются ли окна, велел Татьянке наладить постель на полу у порога и, не раздеваясь, лег спать. Сказал, вынимая из кобуры наган:

      – Ненадежный ты парень. А мне сказывали: ерохинские ребята ничего. Ты ненадежный, зато умный, сообразишь, что СКАЧАТЬ