– В каком плане? – недоуменно спросил он.
– В плане, что ты работал без перерыва, вообще не ел и не останавливался. Ты таким образом хочешь получить двойное жалование?
– Нет, я всего лишь работал.
В толпе начался гул. Какие-то осуждающие речи и слова. Тогда Марк вышел из шеренги, встал на один уровень с бригадиром, у которого поднялась бровь от удивления, и осмотрел всю толпу.
– У кого-то с этим проблемы? – твердо вопросил он.
Некоторое время молчок, а затем в шеренге продолжился гул и осуждающие возгласы в сторону Марка.
– А чего ты перед бригадиром рисуешься, работаешь не покладая рук, хочешь над нами возвыситься? – произнес самый громкий и смелый.
Марк подошел к нему и, глядя в глаза, не отводя их ни на секунду, сказал:
– Какие у тебя проблемы с тем, что я работал сегодня так, как пожелал?
– Да ты, сопляк, совсем страх потерял! – шагнул к нему навстречу мужичок.
Сам худой, а на животе будто метровая броня.
Марк не раздумывая толкнул его со всей силы в грудь:
– Куда ты вышел!
Тот сильно пошатнулся и по инерции отлетел за шеренгу, едва не упав. Он увидел в глазах Марка бешенство и желание убивать, более никто не рискнул подойти.
– Ну и что ты, обосрался? – пытался раздразнить его уже заведенный Марк.
– Да ну тебя, псих…
Марк осмотрел всю шеренгу, все стихли. Тогда он молча занял свое место в строю. Бригадир не сказал ни слова. В момент очереди расчета Марка он словно по-другому посмотрел на него. Чуть дольше задержал взгляд и дал на пару монет больше. Немного, но мелочи не бывает. Вся рабочая бригада погрузилась по местам и отбыла в Грейден в тишине, что было впервые и очень странно. Нигель не пытался больше поговорить с Марком, а по прибытии они обменялись парой слов.
– Ну ты даешь, – удивлялся Нигель.
– А не хер лезть куда не надо, – твердо отрезал Марк. – Ладно, пошли по домам да вечером в корчме увидимся.
И они разошлись, Нигель снова пошел не в сторону дома, но на этот раз Марку было плевать.
Добираясь до дома, изможденный физически, Марк чувствовал себя расцветшим, свободным морально. Улыбка заполнила его лицо, руки еле поднимались, оно и понятно: «Я даже не позволил конфликту начаться. Ни единой секунды не подумал, отстоял свои границы. Оказывается, если максимально быстро действовать, не остается времени на сомнения. Почему я раньше трусил? Боялся, но чего? Плевать, я все могу! Кажется, я убил себя слабого».
От его головы пошли приятные мурашки по плечам и дальше по всему телу. На лице была искренняя улыбка, а тело не зажато, свободная походка: «Но мне нужно понять, это ведь только начало. Если даже не раньше».
По возвращении в хату жену дома он не застал. Умылся холодной водой, наконец-то сел поесть. СКАЧАТЬ