Однако прийти к полному атеизму в глубине души Дарвин тоже не смог, конечно, из-за присутствия в нем обычного здравомыслия (христианских основ английского общества). Поэтому борьба взглядов окончательно свелась к позиции Бога удалившегося от когда-то сотворимого Им мира. Дарвина с одной стороны не покидала мысль, что у мира было начало в разумном творении. В «Воспоминаниях», предназначавшихся для семейного чтения, он определяет свою позицию близкую к мистицизму: «Тайна начала всех вещей неразрешима для нас, и что касается меня, то я должен удовольствоваться тем, что остаюсь Агностиком»102.
P.S.: Мистицизм атакует: если невозможно в чистом виде представить природу бытия самопоявившейся и саморазвивавшейся, значит нужно к этому положению человека максимально приблизить, сделать Бога, наполняющий мир, далеким, который где-то существует, но не здесь, и которого не следует искать… – взгляд принявший форму теории первичного толчка.
С другой стороны в письме к Марксу Дарвин пишет, что его агностицизм является способом ухода от конфликта с обществом, и в частности со своей семьей: «Будучи решительным сторонником свободы мысли во всех вопросах, я все-таки думаю (правильно или неправильно, все равно), что прямые доводы против христианства и теизма едва ли произведут какое-либо впечатление на публику и что наибольшую пользу свободе мысли приносит постепенное просвещение умов, наступающее в результате прогресса науки. Поэтому я всегда сознательно избегал писать о религии и ограничил себя областью науки. Впрочем, возможно, что тут на меня повлияла больше чем следует мысль о той боли, которую я причинил бы некоторым членам моей семьи, если бы стал так или иначе поддерживать прямые нападки на религию»103.
Атеистическое мировоззрение Дарвина было отражением настроя английского общества к позиции свободы (когда-то вытащившее Англию на передовые рубежи, в истории отказа от католицизма), из которого следствием вытекало положение недоверия к религиозным и в первую СКАЧАТЬ
101
Там же, стр. 205. Дальше Дарвин пишет абсолютный бред (но зато как складно): «В то время в моем уме то и дело возникал один вопрос, от которого я никак не мог отделаться: если бы бог пожелал сейчас ниспослать откровение индусам, то неужели он допустил бы, чтобы оно было связано с верой в Вишну, Сиву и пр., подобно тому как христианство связано с верой в Ветхий завет? Это представлялось мне совершенно невероятным» (С. 205). Это надо же было до такого додуматься! Вообще-то «Откровение» есть связь с Богом, потерянное в давние времена истории человечества, которое восстанавливается посредству связующего звена в виде знания, для передачи которого был создан еврейский народ. У Дарвина очевидная каша смешения христианства с гуманизмом, по которому бог любит весь мир в такой степени (прямо супер степени), что готов ниспослать спасителей во все народы мира и, продолжая в том же направлении, всем живым формам этого мира. В результате получается несусветная чушь, вроде ниспослания спасителя муравьям, причем каждому виду отдельного, что можно подытожить красноречивым призывом, почему бы корове вместо вымени не присобачить рога, а потом возмущаться, что рога колят теленка, подошедшего сосать молоко. Фантастика, как слаженность изложения делает привлекательной мысль даже самую бредовую. Это намек на Маркса, у которого в основе заложен бред, но который рассматривается литературно выверенным языком с использованием научной терминологией. Бред, одетый в научные формы – это супер бред, которому преклоняются и делают жертвоприношения, вплоть до человеческих.
102
Там же, стр. 209.
103
Там же, стр. XLIX.