– Нога? – спрашивает обеспокоенно.
Киваю. Его ладонь опускается на мой локоть. А потом он резко подхватывает меня на руки и продолжает свой путь.
Дыхание прерывается, но я все равно чувствую его запах. Слюна скапливается во рту. Проклинаю его туалетную воду, от которой в прямом смысле слова кружится голова.
Взгляд опускается на крепкую шею, которая видна из-под воротника пальто. Господи, смотрю на этот голый участок кожи, и дыхание само собой учащается. Немыслимо.
– Вы так меня до машины будете нести?
– Да.
– Я тяжелая.
– Не сказал бы.
– Привыкли к тяжести? – зачем-то спрашиваю.
Когда мы оба молчим, градус напряжения между нами несколько ниже. Стоит ему сказать хоть слово, от его голоса запускаются какие-то процессы в теле, что начинается неконтролируемая дрожь. Логика отключается, на сцену выходит несколько неадекватная часть меня.
– А зачем Вам эта информация? – спрашивает и взгляд с тропинки на меня переводит.
Солнечное сплетение сжимается. Все тело парализует, а сердце сиропом каким-то обливается. Горячим, вязким и сладким.
Наши взгляды переплетаются как нитки макраме. Глазами впивается в мое лицо, бродит по нему, исследует: реснички, кончик носа, контур губ. Последние зажгло, будто нежная кожа обгорела на солнце. Взгляд ощутимый, до каждой клеточки допытывается.
В какой-то момент понимаю, что мы летим вниз. Я больно ударяюсь бедром, но основной удар Гаранин взял на себя.
– Блядь! – ругается грубо и громко.
Оказываюсь сверху на нем. Снова глаза в глаза. Небо перевернулось, и сейчас смотрю прямо на него. Грудью упираюсь в твердые мышцы Димы. Даже чувствую, как бьется сердце Гаранина. Оно так близко и громко бахает в его теле, будто заменяет мне мое.
– София, – говорит мне в губы. Они ведь тоже близко. Ненормальным взглядом, должно быть, влипла в них, – встаньте, пожалуйста, с меня.
– Все-таки тяжелая? – очередную глупость говорю.
Дмитрий улыбается. Мне. А я ему. Неловкая ситуация. Но отмотай назад, упала бы на него снова.
Встаю первая, Дима следом. Мы все в прилипших листьях, сырой земле, которая испачкала всю одежду, еще в какой-то грязи.
На щеке и подбородке Гаранина грязный след. На себя боюсь смотреть в зеркало. Та еще красотка…
– Жива?
Киваю. Физически да, а вот внутри что-то такое странное происходит, чему не могу дать определение.
До машины доходим без происшествий. Дмитрий быстро снимает сигнализацию, снимает черное пальто, которое в прямом смысле слова стано черным. Повторяю за ним. Мое же тоже грязное. А салон чистый.
Несколько секунд маюсь над тем, на какое сиденье сесть. Всегда выбирала заднее, а сейчас… Мы были с ним так близко, он нес меня на руках, у нас общая грязь на одежде. Глупо так, но романтично.
И я занимаю переднее пассажирское сиденье. СКАЧАТЬ