Львы Сицилии. Закат империи. Стефания Аучи

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сигнал забивать тунца. В дело идут прутья, гарпуны и остроги, смастеренные рыбаками. Рыбы уже на поверхности воды, с силой бьются о борта судов, сталкиваются меж собой. Лодки качаются, море краснеет, вода превращается в кровь. Тунцы мычат, их стоны заглушают крики рыбаков – те перекликаются, подбадривают друг друга. Рыбины вырываются, ищут спасения, но рыбаки пронзают их гарпунами, разрывают тело, хватают за плавники, втаскивают в лодки сильными руками. Тунцы еще живы, когда падают на дно лодок, но они умрут до прибытия в порт, кровь их будет смыта морской водой.

      В маттанце есть почтение к тунцу, но нет ни капли жалости.

* * *

      Свинцовым утром июня 1877 года экипаж останавливается возле литейного завода «Оретеа». Половина пятого, ворота только что открыли. К железным сводам, спроектированным Дамиани Альмейдой, поднимаются громкие голоса. Поднимаются к самой крыше, двускатной, украшенной маленькими волютами, пробираются внутрь сквозь тяжелые стекла окон.

      Сидя на земле или прислонившись к стенам, мужчины и подростки в рабочей одежде оживленно переговариваются. Кто-то жует хлеб.

      Они не собираются заходить, думает Иньяцио.

      Вдруг перед воротами появляется коренастый мужчина, у него кривой нос, спутанные волосы торчат, как пакля. Вскинув руки, он кричит на диалекте, обращаясь к рабочим:

      – Что же это, братцы, делается, а? Работаем до кровавых мозолей, а денежки текут в карман другим…

      Его голос эхом разносится по улице, заставляет всех замолчать.

      Иньяцио знает его. Это один из тех парней, которые совсем недавно работали в доке, а со вчерашнего дня отказываются идти в литейный цех, потому что узнали, что им больше не будут выплачивать надбавку, небольшую сумму, так называемую четвертину. Рабочие пришли в ярость, мол, это произвол. Пришлось вмешаться полиции. Вечером второго дня управляющие решили, что, кроме Иньяцио, никто не сможет утихомирить восставших рабочих, и умоляли его лично прийти на завод рано утром, к открытию ворот.

      – Плевать они хотели на нас! – кричит коренастый. – Они знают, что нам нужно кормить семьи, знают, что мы будем цепляться за работу зубами и ногтями… что никуда не денемся, а мы молчим, даже…

      – Верно! Так и есть! – Гул толпы перекрывает голос оратора. Кое-кто бросается к воротам, закрывает их, другие громко колотят по стенам литейного цеха. Улица пульсирует громкими звуками, яростными криками, напряжением с запахом железа и пота. Сотни рабочих молотят кулаками, кричат, что не позволят себя ограбить, что работа – хлеб для их семей, и это правда, что они цепляются за нее зубами и ногтями, никогда не протестуют, но сейчас…

      Тогда Иньяцио решает выйти из кареты.

      Он абсолютно спокоен, высоко держит голову, сжимает в руке шляпу. Невозмутимо направляется к воротам.

      Его замечает ребенок, тянет отца за рукав: «Папа, папа! Здесь хозяин! Сам дон Иньяцио здесь!»

      Мужчина оборачивается, таращит СКАЧАТЬ