Изменить будущее. Михаил Васильевич Шелест

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сь рывками и меня пробил пот.

      Я потрогал ладонью ребристую тканевую поверхность поднятой спинки дивана «Ладога» на которой спал в юности и, в ужасе осознав действительность, подскочил на постели.

      – Ты чего так резко? Сон плохой? – Спросила мама, красившая губы у зеркала в прихожей.

      Дверь зала, где я всегда спал, была открыта.

      – Да… Сон, – прохрипел я осипшим со сна и испуга голосом.

      На сон, то что видел я, не походило. Сны, конечно, бывают очень реалистичные, но это – точно не сон.

      – Ты просил сегодня тебя пораньше разбудить… Вот мы и не особо…

      Я лихорадочно проверил мозг на предмет: «зачем?» и вспомнил, что хотел пробежаться перед школой по лесу на лыжах.

      – «Какие, нахрен, лыжи?» – пронеслось в голове.

      Я опустил ноги на палас и уставился в окно. Объездной трассы и моста за окном не было, как не было и проносящихся по нему машин. В темноте раннего утра угадывалось море и стоящие на внешнем рейде Владивостока корабли, мерцающие стояночными огнями.

      Я подошёл к окну и взялся за ручку балконной двери, чтобы выйти на лоджию, но застеклённой лоджии за стеклом не наблюдалось.

      – Ты что, Мишутка? – Спросила мама.

      – Снег не идёт, – констатировал я.

      – Да и слава богу. Посыпали песком тротуар, нет? Вчера хорошо, что папа встретил… И не спустилась бы. Уже три дня как снег выпал, а тротуары не посыпаны.

      – Дворники посыпали, – сказал машинально я, вдруг вспомнив, что поздно вечером действительно видел, как районная дворничиха, живущая в нашем подъезде, посыпала тротуар, ведущий наверх к автобусной остановке, песком.

      А я вчера вечером шёл с тренировки… Или с работы?

      «Хрень какая-то. Этого не может быть», – подумал я, вспоминая вчерашний день.

      – Твоя Галина уже под окном топчется, – проговорил отец.

      – Она не моя, – пробормотал, как обычно я, прошёл на кухню и глянул в окно, приложив ладони к стеклу, защищая глаза от собственного отражения.

      Отражение… Я увидел в стекле своё ещё детское лицо пятнадцатилетнего подростка, испуганные глаза и длинные, почти до плеч, волосы.

      – Твоя, не твоя… Жизнь покажет, – философски заключил отец.

      Девушка, увидев меня, махнула рукой. Я отошёл от окна.

      Я скользил по снегу, по пробитой позавчера вечером лыжне. Галина скользила сзади. В лесу ещё летом положили асфальтовую дорожку и установили фонари. Вероятно, планировали создать культурную зону отдыха, но я вспомнил, во что потом превратили лес и сплюнул.

      Дорожка имела небольшой уклон и мы уже в третий раз поднимались по нему, чтобы потом скатиться вниз.

      – Что-то ты сегодня не разговорчив, – сказала Галина, когда мы отдыхали наверху перед спуском.

      – Настроение плохое, – буркнул я.

      – Мог бы и не идти. Я бы сама…

      Слышно было, что она обиделась.

      Мы не дружили с ней. Она жила в соседнем подъезде и училась в параллельном классе, но из жизни двора она почему-то выпадала. Они переехали недавно, а мы жили в доме с семьдесят первого года. Как оказалось позже, я ей очень нравился, а я её почти не замечал.

      Эти мысли промелькнули в ворохе других.

      – Да, химию не выучил. Химичка обещала спросить. И урок первый.

      – Ну ты даёшь! Поехали домой! – Сказала она и оттолкнулась палками.

      Отряхнув друг друга от снега, мы разошлись по подъездам. Мысли мои более-менее успокоились. Лыжи – вещь, жаль только снега у нас маловато выпадало в семидесятые годы. Зато уж если выпадет – праздник детворе.

      «Я пришёл вчера домой», – вспоминал я, – «надел свои «кирзачи», не одёванные с прошлого года, и пошёл гулять. Вчера катались часов до одиннадцати ночи, почему и уроки не выучил».

      Дорогу, ведущую к дому, а дом стоял, и стоит, слава богу, и сейчас, у берега моря в семидесятые годя не чистили от снега, и машины, после редких снегопадов, опасались к нам спускаться. И дорога становилась большой детской горкой.

      Снег долго не держался, и таял под лучами «южного солнца», как шутил мой отец. Склон сопки был южным и хорошо прогревался даже зимой.

      В кирзовых сапогах очень клёво кататься на ногах. Скользили, как те же лыжи. В восьмом классе вдруг на «кирзачи» образовалась мода, и я даже в школу ходил в них какое-то время, но потом опомнился.

      Отметив про себя промелькнувшее словечко «клёво», тоже из прошлой жизни, я раскрыл учебник химии, поставил его перед собой СКАЧАТЬ