– Позвольте возразить, – сказал доктор Пристон. – Эти люди совершили преступления. Их насильно никто не захватывал, не похищал. В рабство их не продавали. Этих людей предавали честному суду, который определял наказание соразмерно совершенному преступлению.
– Вы опять опережаете события. Вы уверены, что наказание соразмерно совершенному преступлению? Посмотрите, чтобы так называемых рабов было много и трудились они долго, ваши законодатели установили весьма интересную шкалу градации наказаний. Так, нередки случаи, когда за кражу ста тысяч долларов давали пятнадцать и двадцать лет тюремного срока. Это же безумство. Попытка побега – плюс еще пятнадцать лет. За лишение человека жизни – восемьдесят лет. Если же несчастный не дай бог убил кого-то при ограблении, а потом оказал сопротивление при аресте, то тут все: лет так сто двадцать ему обеспечено.
– В Америке суровое законодательство, это правда.
– Вы говорите, что их никто не продавал? Я вам возражу. Их продало государство. А стоимость этих рабов составляется из суммы налогов, которые владельцы тюрем платят за труд. Но и это еще не все.
– Что же еще?
– Изучите статистику условного досрочного освобождения по американским тюрьмам. Вы будете очень удивлены. Ведь отпускают досрочно в основном только тех, кто достиг глубокой старости, то есть тогда, когда заключенный уже не может трудиться и приносить деньги. И действительно, зачем держать раба, который не в силах приносить государству доход, а кормить его надо. Ведь тогда этот заключенный убыточен. И вы называете это актом милосердия, будто бы человек искупил свою вину перед обществом. Хотя на самом деле он стал просто ненужным отработанным хламом в американской капиталистической системе. В вашей пенитенциарной системе главное – не наказание человека за преступление, не искупление долга перед обществом, а бесплатная работа во благо какого-то дяди. Вот и все. Есть все основные составляющие, а именно: труд в течение всей жизни за еду и место для сна в корыстных интересах конкретного человека, который покупает это право у государства за деньги. А вы говорите рабства нет.
– Но причем тут гетто?
– Это просто. Чем меньше человек получает возможностей для саморазвития, тем больше деградирует. Предоставьте ребенку скрипку – он начнет играть и сочинять. Дайте пистолет и иглу – станет убивать и принимать наркотики. Чем меньше в гетто возможностей для построения нормальной жизни, тем больше потенциальных преступников и, как следствие, – рабов. Гетто – это своего рода инкубаторы американской бесплатной трудовой массы. Человек, рожденный там, сразу попадает в систему, из которой выбраться удается единицам.
– Но в тюрьмах СКАЧАТЬ