– Какая она из себя?
– Кто?
– Та женщина, капитан Милагреш эль-Эскалабрадо.
Криштиану немного помолчал и произнёс, показывая руками две большие окружности:
– Большая грудь и чёрные волосы.
При этом он смотрел на небольшую грудь Бранки и хитро улыбался.
– Дурак, – сказала девушка, игриво замахиваясь на друга рукой.
– Ладно, всё, мир? – прекращая дурачиться, серьёзно сказал Криштиану. – Лучше прикажи покормить меня.
– Мир. Пошли, – вздыхая проговорила Бранка и, поправляя платье, зашагала на кухню.
Парень радостно бросился вслед за ней.
***
Какого же было удивление Криштиану, когда на кухне Бранка представила его своему дяде. Оказывается, родственник приехал вместе с племянницей из провинции и тоже собирался ужинать. Все трое уселись за стол в малом зале возле кухни. Слуги подали нехитрое, скромное угощение, так как был пост, а за столом находилось духовное лицо.
С дядей Криштиану знаком не был, хотя, семью Бранки знал хорошо. А всё потому, что дядюшка Альфредо с молодости плавал вдоль Африки в составе католических миссий и практически отсутствовал в Португалии. Он имел сан и принадлежал к тем, кому предназначалось нести Слово Божие туземцам. Но вместо этого он предпочитал географию, описание африканских растений и животных. Сейчас же дядюшка Альфредо и вовсе собирался в Индию, но узнав, что его племянница отправляется колонистом, с каким-то мальчишкой осваивать капитанию, не мог не остановиться для серьёзного разговора по душам.
– …и если созданный по нашему образу и подобию человек, которым безусловно является туземец, примет учение Христа, то он такой же, как и мы, – закончил дядя Альфредо.
– Но ведь говорят о том, что за морем встречаются существа с виду похожие на людей, но таковыми не являющиеся, – отвечала Бранка. – Как, например, обезьяны в Африке. Как быть с этим?
– Это хороший вопрос, девочка моя, – откусывая кусок рыбы и запивая водой, ответил дядя. – Всё же обезьяну от человека отличить легко, чтобы не говорили. В любом случае нужно дать время заблудшей душе принять учение Христа. Если на то воля Божья, то человек его обязательно примет. Обезьяна нет. Следовательно, мы должны жалеть и обезьян, или людей с виду похожих на них, точнее говоря. Потому что, если впустил в сердце Христа, значит не обезьяна.
– А если упёртый язычник, то значит обезьяна и не достоин жить. Даже если перед нами по природе человек, – жуя, вставил Криштиану.
На вино он и смотреть не мог. Поэтому тоже пил воду.
– Браво! – смеясь воскликнул священник. – Вот что значит молодёжь. Вы оба меня поставили в тупик. Скажу честно, дети мои. Моя бы воля, я бы вообще никого не трогал. Ни негров, ни туземцев, ни язычников, да и обезьян бы тоже не трогал.
– Дядя у нас добрый, – улыбаясь, пояснила Бранка.
Криштиану ничего не ответил. Он налегал на первое.
– А СКАЧАТЬ