Год с Культурой. Наталья Анатольевна Нагорнова

Чтение книги онлайн.

      С книгой.

      Перед поездкой начала читать “Фабрику прозы” Виктора Драгунского, да так всю Москву её в сумке и протаскала. Как-то на самом интересном месте ко мне в метро пристала женщина, сидящая рядом:

      – У вас телефон звонит? У вас, у вас! – пришлось отвлечься, залезть в сумку.

      – Нет, не у меня, – но она была удовлетворена прерыванием моего кайфа, а то – ишь, расчиталась тут!

      Удачное совпадение: в мои московские дни Драгунский неожиданно оповестил в соцсети о своём творческом вечере в красивейшем месте – театре Школы современной пьесы. Мини-дворец: арт-кафе с разговорами за соседними столиками о постановках, внутренняя просматриваемая многоэтажность холлов, гостеприимный персонал.

      До начала встречи познакомилась с писателем – я ж люблю прийти задолго, самой первой. Когда назвалась, и он тепло среагировал – узнал по комментариям в его ТГ-канале, было приятно. Вечер прошёл тепло, писатель оказался таким же искренним и дружелюбным, как его рассказы.  Задружились на Фейсбуке.

      Самое захватывающее впечатление в этой поездке: виртуальный полет над Россией в парке Зарядье. 8 минут счастья, пролетая близко, почти касаясь, над каменными столбами в Коми, Ленскими в Якутии, Саяно-Шушенской ГЭС, долиной гейзеров на Камчатке, Сочи, Мамаевым курганом в Волгограде, Москва-Сити. Полёт над Москвой тоже хорош, но над Россией мы пролетели дважды.

      Как Хосе и Мария.

      Привязалась ко мне в те дни песня, мелодию которой мы знали с детства из заставки к телепередаче “В мире животных”, где журавли, танцующие страусы и качающиеся на лианах обезьянки. Но вот услышала её в первоисточнике на аргентинском языке, про Хосе и Марию на библейский сюжет Рождества, и мелодия стала другой: человеческий голос добавил чувств, переживаний, ощущения личной истории и мечты.

      После полуночи муж поздравил с наступлением дня нашей свадьбы в последний день января – 37 лет. Как такая называется, естественно, не помнил, поэтому приукрасил, чем смог: “Пушкин столько жил”.

      Когда пара отмечает весомые годовщины, непременно промелькнёт фраза “Всякое бывало”, и тут я не оригинальна: пожалуй, да. Но самое нежное, надёжное  и судьбинное чувство – когда муж вёз меня на сносях к родителям: в северном гарнизоне был “не климат”, гемоглобин не поднимался выше 76. Господи, всё было проблемой, на поезд не сесть – добыл в военной кассе два билета на боковой плацкарт, верх и низ, с пересадкой. После пересадки в Москве в вагоне ко мне кинулась беременная женщина: уступите нижнюю полку. Разворачиваюсь к ней – наши пуза одинаковые. У неё была верёвочная авоська с узкими стеклянными бутылками болгарского кетчупа – ”кетчУп вот купила”, бутылок двадцать, одна разбилась, и ноги её были, как в крови. Она вытирала их и продолжала искать нижнее место, мне так жалко её было: и лет ей под сорок, и ехала без мужа. Нашли ей нижнюю полку в соседнем вагоне.