Отдельные аномалии. Юрий Райн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ драть.

      – В меня, учитель, в меня… – молило тело.

      Но он, как всегда, взревел: «Мвхррр!» и кончил телу на живот. Откатился в сторону. Послушница тихо плакала, приговаривая:

      – Учитель, миленький… А вот грибков… Миленький…

      «Послушников плодить», – подумал пророк. Он из последних сил поднял руку, попытался щелкнуть пальцами – не получилось, вспотели пальцы – повелел жестом: «Уходи» и снова закемарил.

      Очнулся от того же шепота:

      – Учитель.

      Сказано, однако, было тверже. Пророк в печали повернул голову на зов, посмотрел: да, точно, теперь ученик явился. Ишь как глядит – строго, требовательно.

      – Уедем, учитель? – спросил ученик. – Давай уедем, а?

      – Учитель… – вторило из-за кустов женским голосом.

      Заболела голова, затошнило. Пророк повторил жест: «Уходи» и закрыл глаза.

      Был шорох шагов, возня в кустах, взвизги и шлепки, стоны и короткий вскрик.

      «Вместе кончили», – оценил пророк.

      Потом – снова шорох шагов, дальше и дальше, и вот все совсем стихло.

      Он в изнеможении утер лицо бородой, яростно поскреб ее, взглянул на килеватого девятикрыла – сидит, вроде как спит.

      Пророка вырвало. Он уставился на плохо пережеванные и вовсе не переваренные кусочки грибов. Сфокусировал зрение. Пришел в себя. Подумал зачем-то: «А жизнь – она где-то там», Мягко, как в лучшие годы, вскочил на ноги, коротко разбежался и прыгнул на спящую сволочь.

      Сначала он оторвал три крыла, выстроившихся по хребту. Затем, весь в черной крови, ухватил, крутанул и выдернул киль. Тварь, ставшая шестикрылой, прекратила истошно визжать, слабо клекотнула и умолкла.

      Пророк отпустил ее и промолвил:

      – Серафим, йо!

      – Серафим, йо… – отозвалось изувеченное существо и испустило дух.

      «Ура», – неуверенно подумал пророк.

      Зачесались лопатки, а потом зачесалось ниже, и еще ниже. В шести местах.

      – Ну и то, – громко возгласил пророк. – Хоть в шести, а не в девяти. И в жопе не чешется.

      «И пох», – сказало оно само себе.

      «И пох», – себе само оно сказало.

      Зажужжало и полетело.

      Чужие свои

      Exit

      Воняло. Не то, чтобы непереносимо. В смысле – не так уж сильно. И не сказать, чтобы совсем уж отвратительно. Воняло слабо и, если чуть-чуть извратиться, даже, может, и приятно – сладковато так, самую малость гнилостно.

      Впрочем, нах-нах такие удовольствия.

      Главное – что воняло непрерывно. Никакого спасу. Совершенно изнурительно.

      Вадим сморщился, оторвался от клавиатуры – все равно ни фразы написать невозможно, – встал, подошел к окну, нервно распахнул его. В комнату хлынул морозный воздух. Вадим пыхнул зажатой в углу рта сигаретой, затянулся, выдохнул в окно, поежился. В голове снова возникли СКАЧАТЬ