Салон-вагон. Андрей Соболь

Чтение книги онлайн.

      Я смеюсь, вхожу в комнату. Эстер говорит о паспортах, о деньгах. За окном небо темное, замолкнувшее, ни одной звезды. Смеюсь… И буду смеяться!

      Борис едет завтра, потом Эстер. Она легальный человек, едет под своей фамилией. Завтра уже Бориса не будет. Мысль об этом кажется мне странной. Хочется чаще и чаще глядеть в милые, родные глаза, а они грустят.

      Я бережно спрашиваю:

      – Ведь ты завтра уезжаешь, разве ты не рад?

      Обнимаю его. Он мягко отводит мои руки.

      – Мне трудно лгать.

      – О какой лжи ты говоришь?

      – Надо лгать Нине… Я уезжаю. Не прощаюсь, лгу.

      Вечером я вхожу к нему в комнату. Опять лунные отблески на полу, на постели, и снова наши слова о Нине.

      – Саша, нужно?

      – Да, ты забыл, что я существую.

      Он тихо просит:

      – Оставь меня.

      Я ухожу и вместо тоскливых слов Бориса жаркий шепот Нины:

      – Чувствуешь меня? Любимый.

      Шумят каштаны, мои славные каштаны. Они не знают слов.

      Вчера ночью Борис уехал. Сейчас утро, и Нина спрашивает, где он. Я отвечаю, что его вызвали внезапно к больному товарищу в Брюссель. Называю первую попавшуюся фамилию. Нина участливо расспрашивает. Я гляжу, как разбегаются волосы ее по плечам, и говорю:

      – Да, да, очень болен, очень.

      Цветы окончательно завяли; я указываю на них:

      – Как жаль, твои цветы уже испортились.

      Она поправляет:

      – Наши, – обвивает меня косой, тянет к себе. – Но зато сколько еще впереди!

      Коса длинная, крепкая. Я целую ее.

      – Эстер, мы скоро увидимся.

      Эстер входит в вагон, волнуется. Чуть розовеют ее щеки. Из окна протягивает мне руку. Еще раз я говорю ей:

      – Не надо неясности, она губительна.

      – Тебе все ясно?

      Я утвердительно киваю головой. Она раздумчиво произносит:

      – Это хорошо.

      Я быстро спрашиваю:

      – Тебе плохо?

      И еще раз я повторяю:

      – Не надо смутного. Мне было больно от твоих слов. Тогда, в парке. Я не хочу этой боли. Она свяжет по рукам. Станет мешать. Светло должно быть, светло и ясно, как в солнечный день. Разве мы к тьме идем?

      – Подойди сюда.

      Подхожу к стенке вагона. Она перегибается, легко целует меня:

      – Видишь, ведь я еду. – И уходит в глубь вагона.

      Поезд двигается. Несколько шагов я иду рядом с ним и говорю Эстер:

      – Счастливого пути!

      Поезд уже далеко, а я все еще шепчу себе: счастливого… счастливого… По дороге мне попадается Кон. Он увидел меня издали и торопливо переходит на другой тротуар. Я гляжу ему вслед. Худой, сутулый, он пропадает в живом потоке. Подхожу к дому. На пороге слышу, как звонко смеется Нина, как ей вторит Вера Мальцева. Завтра уже не услышу. Завтра! Мне трудно открыть дверь Я прислоняюсь к косяку СКАЧАТЬ