Основы реализма, 1870. Философский трактат об общих и необходимых понятиях опыта. Алоис Риэль

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ подавал в таком удобном и безответственном фрагменте, Риэль никогда не упускал из виду, насколько слаба была собственно философская «субстанция» Ницше не только в теоретическом, но и в практическом отношении. Это должно было стать особенно очевидным, когда он сравнивал его с действительно «великими» философами. Даже в своем последнем опубликованном томе, где он говорит об автономии Канта, Риэль заявляет:

      «Ницше признавал: автономное и моральное – взаимоисключающие понятия. Но Ницше не мог понять Канта. Он также видел моральную философию Канта только в том ложном свете, в котором ее показал ему Шопенгауэр. Именно поэтому он придерживался категорического императива, простой формулы морального закона, уместность которой можно обсуждать, а не принципа. Но когда он торжествующе восклицает против Канта: императив принадлежит императору, от него только что полностью ускользнуло, что император морального мира – это, по Канту, наше собственное глубочайшее „я“, то, что он повелевает, наша истинная и сокровенная воля. На вопрос Заратустры: „Можно ли дать себе зло и добро и повесить свою волю над собой, как закон?“ Кант уже давно дал ответ: Человек был связан с законами своими обязанностями, но ему не приходило в голову, что он подчиняется только своему собственному и притом общему законодательству – ведь основанием достоинства разумного существа является то, что оно не подчиняется никакому закону, кроме того, который сам же его и дает».

      Это сопоставление слов Канта и Ницше может дать представление о том, как Риэль выразил и убедительно изложил свое мнение с непревзойденной лаконичностью. Только невежды могут поверить, что Ницше сделал хоть малейший шаг дальше Канта в вопросах этического принципа, и только энтузиасты будут считать Ницше великим «философом» в том смысле, в каком им был Кант. Но Риэль никогда не писал для энтузиастов, а всегда для людей, которые хотят чему-то научиться.

      Наиболее упорное неприятие оказал Риэль во Фрайбурге на мои попытки подружить его с Фихте. Он прямо отверг «Wissenschaftslehre» 1794 года. Надежды на взаимопонимание не было. Когда в одном из первых семестров в качестве приват-доцента я объявил лекцию по Фихте, он выразил свое изумление: «Целый колледж только по Фихте?», а когда я однажды (несколько неосторожно) заговорил о «Николаях нашего времени», его глаза сверкнули на меня: «Интересно, я включаю его в их число?». Я с чистой совестью заверил его, что я далек от этого, и мы оба рассмеялись. Но тема «Фихте» на некоторое время была снята с повестки дня.

      И тут мне на помощь пришел случай. Риэль хотел поговорить о Руссо, и я в шутку спросил его, не будет ли он также обращать внимание на критику Руссо, которая есть в лекциях Фихте «Определение ученого» (1794). Он серьезно ответил мне, что не знает об этом. Но уже на следующий день он прочитал ее, и теперь лед был сломан. Он посчитал, что ничего более глубокого в Руссо нет. Затем он продолжал СКАЧАТЬ