Адамант и вовсе представлялся ей страной сказочных богатств и возможностей, но Джалин никогда здесь не бывала. Наверняка бы разочаровалась. Адамант отличался лишь более мягким климатом. Однако столица впечатлила бы – столько людей, жизни, суеты и разных заведений. Хотя… несомненно, тесновата, и запах нечистот был обязательной частью петляющих переулков, в которых можно заплутать не хуже, чем в бескрайней пустыне.
Вот только мать уже не может путешествовать, чтобы увидеть всё своими глазами. С каждым месяцем она слабела, и Розалин взяла содержание семьи на себя и добывала монеты теми талантами, какими умела.
Шин не знал, что невинной его сестра уже не была. Нищета и голод толкают на разные поступки, порой необдуманные. Тот, кто выглядел воплощением добродетели, оказывался подлецом. То был жестокий урок, и Розалин больше не ждала на своём пути ни порядочных мужчин, ни счастья. Она всё брала в свои руки.
Напрасно Розалин весь день и ночь ждала возвращения брата. Свеча уронила весь жир и потухла, но Шин не вернулся. Когда брат серьёзно обижался, он мог пропадать по нескольку дней. Возвращался он всегда голодный и растрёпанный, словно воробушек. Вот только уже светает, и ей пора идти. Не хотелось уходить без прощания, но Шин…
«Глупый воробушек», – снова вздохнула Розалин.
Она спрятала заплаченное ей серебро в его мешок под кроватью, перекинула через плечо свой и закрыла за собой дверь. Когда Розалин доберётся до дворца, солнце уже взойдёт над Адамантом.
Глава 3. Праздность и молитвы
Канцлер Генрих закончил собрание Совета и шёл по коридору в сторону покоев короля. Собрание, на которое король обязан был явиться, потому что канцлер снова поднимал вопрос о его наследнике. Вот и думай теперь: король знал об этом и нарочно не пришёл или попросту валяет дурака. Снова.
Завидев канцлера, стражники в красных мундирах у двери вытянулись в струнке. Личная гвардия короля. Генрих подбирал её сам, и для каждого из них было честью надеть красное. Обычная дворцовая стража носила синие мундиры, а городская – зелёные. Каждый горожанин знал, что синим мундирам надо тотчас освободить дорогу, а при виде красных ещё и склонить голову.
Генрих остановился в шаге от стражников и кивнул на дверь. Её створки соединялись в рельефную деревянную розу, а крупные лепестки служили и дверными ручками. Красиво, а вот стучаться неудобно.
Стражник вытянул руку и постучал вверху. Никто не отозвался. Не прозвучал ответ и на второй стук, и на третий. Стражники обменялись растерянными взглядами. Хотели постучать снова, но канцлер поднял руку и сам потянул за ручку незапертую дверь. На белой перчатке не осталось ни пылинки.
Яркий свет резанул глаза. В комнате горели все свечи, хотя на улице ещё не СКАЧАТЬ