Прогремело ещё несколько выстрелов. По воздуху плыла сизая дымка, тонким покрывалом окрыляя явившуюся в этот мир смерть.
Где-то поблизости прошелестел ветер. Невероятное лёгкое прикосновение, казалось, перед ним может расступиться любая бездна.
Бонни почувствовала, как у самой макушки взвился воздух; стало горячо, будто Бонни швырнули в огромный костёр; всё вокруг оцепило молчание. Пуля прошла по касательной, срезав кожу и часть кости. По ушам потекла кровь; выйдя из тела, она ленивой слизью ощупывало это тело, будто впервые узнавая свою короткую судьбу. Бонни повалилась на пол. Жар охватил её.
Она видела перед собой Клайда. Он спокойно лежал и думал о своём. Как всегда.
Федералы вбежали в комнату. Один из них проверил у Бонни пульс.
– Она ещё жива!
Бонни знала, это ненадолго. Сердце начало сдавать обороты. Жар брал своё, и перед её взором не осталось ничего, кроме пламени. Однако прошло немного времени, как с улицы повеяло ночью. Последние языки яростного огня взлетели к потолку – и в следующее мгновение всё закончилось. Широко распахнутые глаза Бонни глядели во тьму, и темнота потихоньку прокрадывалась в эти ещё не тронутые тлением глаза; водами океанов и морей темнота лилась по хрустальным граням чудесных глаз. Покинувший тело дух схватился с ветром в кратковременной битве и, наконец, вылетел в степь; жизнь замолкла, оставив темень наедине с собой. Ночь стала бесконечной.
SMOKERS DIE YOUNGER
Стас налил полстакана водки и залпом выпил; в нос ударил резкий запах, отчего веки сами собой крепко сомкнулись, выпустив из-под себя немного влаги, а в горло пролез увесистый, острый комок, приземлившись на дно желудка и разверзнувшись теплотой, которая почти сразу обволокла изнутри тело. Во рту жгло. Рука, занесённая над столом, продолжала держать стакан; со стороны Стас напоминал фотоснимок – замерший, выпавший из времени, пока в черепной коробке разлеталась фейерверком сумятица из многочисленных цветов и оттенков, а во тьме зажмуренных глаз вскакивали и сыпались искры. Потом рука опустилась, стакан громко звякнул, ударившись о столешницу. Звук возник и тут же, словно кем-то оборванный, растаял в пустоте.
На кухне никого не было, кроме Стаса. Он откинулся на стуле и закурил.
Со второго этажа, куда перебралась остальная тусовка, бесперебойно звучала музыка, и потолок дрожал и осыпался пылью от дружного бесшабашного топота. Стас не знал, сколько уже сидит так, наедине с собой, но это устраивало СКАЧАТЬ