Дитя севера. Тамара Белякина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ привозили пианино, каждый раз его громоздко было грузить, я играла летом мало, но его всё-таки привозили.

      Я вообще была мечтательница и созерцательница, помню свои любимые аллейки, куда хотела бы вернуться, но не вернусь…

      А на той стороне озера – уже горы, и самая высокая здесь – Чучур-Муран. До-о-лго на неё забираешься и – опять-таки – смотришь… Смотришь вдаль – там в дымке виднеется город, а ещё дальше, на горизонте уже – Лена.

      Папа любил ходить за грибами. Приедет с работы, поужинает и успевает ещё по окрестностям побродить, поискать груздей. А утром мы сбегаем за маслятами, и мама нажарит нам их с молодой картошечкой. А то собирались большой компанией на нескольких машинах в горы – за грибами или за ягодами.

      Там ведь всего этого много! Там – ВСЕГО МНОГО!

      Огромная река, огромные расстояния, высокие сосны и лиственницы, целые поля лесной смородины – чёрной и красной, горы покрыты сплошным ковром брусничника, и собирают её «скребками» – такими ковшиками с зубьями наподобие расчёски, целые поля желтых и фиолетовых ирисов и сиреневых незабудок вокруг лужиц, вытаявших в мерзлоте.

      А однажды я даже видела розовые горы – они заросли ландышами!

      Там все знакомые цветы – другого цвета: подснежники – жёлто-лиловые, ромашки и незабудки – сиреневые, а ландыши – розовые. А ещё горы бывают розовыми от Иван-чая.

      Рядом были пионерские лагеря, они жили своей жизнью. Строем проходили купаться и скандировали:

      Раз-два, Ленин с нами!

      Три-четыре, Ленин жив!

      Выше ленинское знамя,

      Пионерский коллектив!

      Но что там было хорошо – так это их костры! Строили огромный вигвам из целых деревьев, высотой в пять метров, и зажигали – а мы бегали туда и, неузнанные, скакали вокруг него, опасаясь жара.

      А ещё ходили в кино в другой дачный посёлок, километров за семь. Я долго помнила дорожки и тропинки туда, куда когда надо свернуть. Там мы смотрели «Тарзана», «Белоснежку и семь гномов», «Пекарь императора», «Бродягу» – в большом сарае с земляным полом и простыми скамейками без спинок.

      Но в начале августа по ночам уже бывали заморозки, потом быстро всё желтело, сворачивалось, и хоть в начале сентября стояло прекраснейшее бабье лето, но север уже грозил пальцем.

      Для меня с дачей связано ещё одно прекрасное воспоминание. У папы была служебная машина – «Победа», и вот, если мы задерживались за городом ещё и немного на сентябрь, то меня на этой служебной машине привозили после школы.

      Ледоход

      Ну-ну, угомонись, северный темперамент, живописать преступления якутского Мороза!

      Ну, да, обрастали стекла окон толстым слоем льда, но ведь разогревал Папа два маленьких утюжка на плите, подставляла Мама большой таз под окно – утюжки плавили лёд, и стекала вода в таз, и окна очищались!

      Ну, конечно, СКАЧАТЬ