– Я делаю? Это ты делаешь. Пристаешь к родной сестре своей жены, младшей заметь. А она, не против, – Катерина хрипло рассмеялась, и шагнула ко мне.
– Пшла, вон, – я отшатнулся от нее.
– Ты чего?
– Чего? Да ты что творишь, она же твоя сестра, а я ее муж.
– Вот ты как запел. Забыл, как на свадьбе на меня облизывался?
Я покачал головой:
– Ты ошибаешься. Уходи.
– Скотина, ты думаешь, я не знаю, как ты в своем институте девок трахаешь. Все Ольге расскажу.
– Делай что хочешь. А сейчас уходи, – я открыл дверь.
Она разъяренной фурией пронеслась мимо меня, на пороге остановилась:
– Ты пожалеешь об этом.
– О чем? О том, что отверг тебя?
– Да обо всем! – В ее глазах закипели слезы. – Дурак!
Она рванула вниз по лестнице. Я устало привалился к косяку, обтер рукой лицо. От ладони пряно пахло чужой, не своей, женщиной. Черт. Я бросился под душ.
Она ничего не сказала. Может, не успела, а может, не захотела – не знаю. А вскоре случилась авария.
Мне захотелось закричать от боли, но вместо этого я заплакал. Тихо и бессильно. Заплакал от жалости к себе. От того, что все ушли, а я остался. Как же все-таки я любил… нет, люблю их. И родителей и жену с дочкой.
– Прошлого не исправишь, – услышал я в голове голос Деда, – но можно изменить будущее.
Я посмотрел на него, его губы не шевелились, но я отчетливо слышал его голос в голове.
– Значит, ничего не кончилось?
– На самом деле, малыш, все только начинается.
– Закрой глаза, ляг на спину, – продолжил он, – расслабь тело, отбрось мысли и следи за дыханием.
Голос мягко звучал в моей голове.
– Грудь-живот, живот-грудь, скользи вниманием по телу. Расслабь мышцы лица и шеи, двигайся вниманием вниз. Спина и грудь, поясница и живот, затем ноги. Отслеживай напряжения, расслабляй их. Почувствуй каждую клеточку тела, каждый палец на руках и ногах. Почувствуй тяжесть в теле. Земля прижимает тебя к своей груди.
Я пытался следовать его указаниям, получалось плохо. Тело ощущалось деревянным обрубком. Я не чувствовал пальцев ног, спина была как сведенная судорогой нога, вся в затвердевших мышечных валиках. Постепенно, следуя за его голосом, мне удалось расслабиться. Кончилось это тем, что я уснул.
Так продолжалось неделю, пока я не окреп. Утром выползал на улицу, лежал на солнышке, пытаясь расслабляться. Через день Дед парил меня в бане и отпаивал молоком. Старика я почти не видел, он уходил куда-то пока я еще спал и возвращался под вечер. На седьмой день, я чувствовал себя достаточно крепким, чтобы ехать домой. Уезжать не хотелось. Но я не знал, как сказать об этом Деду, хоть чувствовал, что он что-то хочет от меня услышать, только не мог понять что.
Вечером Дед сам подошел ко мне. Я сидел на СКАЧАТЬ